Вице-президент, партнер компании Consulco Михаил Соболев, специалист по оптимизации налогообложения и финансового планирования, развеивает громкие заявления Минфина о предоставленном доступе к некогда конфиденциальной информации о кипрских компаниях, принадлежащих россиянам. В декабре Михаил Соболев проведет в Ростове семинар, на котором обещает рассказать о тихих дезавуированиях громких сенсаций о «закрытии Кипра» и нынешних выгодах управления бизнесом «с кипрского берега», выражающихся в снижении налогового бремени, уменьшении финансирования и защите от рейдерства.
 — После того как в 2008 году в кипрское налоговое законодательство был внесен ряд изменений, в российской прессе прокатилась волна публикаций о том, что «кипрский офшор закрыт». В чем состоят эти изменения и настолько ли все драматично, на ваш взгляд?
М.С.: — Прежде всего замечу, что Кипр некорректно называть офшором. Офшор — это когда в стране разрешено регистрировать только особые компании для иностранцев, которые не живут в этой стране. Таким компаниям предоставляется безналоговый режим, с них не требуют отчетности. А на Кипре налогообложение для всех компаний, независимо от того, являются ли их владельцы резидентами или нет, одинаковое — 10%. Обязательны отчетность по правилам МСФО, аудит. Эти компании могут работать на местном рынке, иметь здесь офисы, персонал и т. д.
Российское бизнес-сообщество действительно будоражат различными слухами о Кипре. В том числе сообщениями о том, что российское и кипрское Министерства финансов заключили соглашение об обмене информацией — а значит, Кипр более не обеспечивает компаниям конфиденциальности информации. Все эти слухи оказались беспочвенными.
— На Российском налоговом портале можно прочитать о том, что 16 апреля 2009 года министр финансов Кипра Харилаос Ставракис и директор департамента налоговой и таможенно-тарифной политики Минфина РФ Илья Трунин подписали протокол о внесении изменений в соглашение «Об избежании двойного налогообложения…», согласившись на «обмен информацией практически без ограничений по конкретному обоснованному запросу».
М.С.: — К сожалению, российская публика намного хуже осведомлена о том, что через несколько дней после тех громких заявлений Минфин России их дезавуировал, сообщив, что никакого подписания 16 апреля 2009 года не было. И что тот, кто что-то подписывал на Кипре, не имел на то полномочий. Да, я тоже удивляюсь, но вот так… Протокол, который вы упомянули, был подписан 7 октября 2010 года, и его текст отличается от того, который был предан огласке в апреле 2009 года. Ни одно из положений протокола не ущемляет интересов компаний, ведущих легальный бизнес. Безусловно, если россиянин использует кипрскую компанию для криминальных целей (криминальных с точки зрения кипрского законодательства), то кипрские органы приложат все усилия для того, чтобы помочь российским коллегам найти и покарать преступника. Если же речь идет об обычном налоговом планировании с применением кипрской компании, то, разумеется, ничего преступного в этом нет.
— Словом, «с Кипра выдачи нет»?
М.С.: — Процедура предоставления информации по запросу прописана в законе исключительно четко и имеет целый ряд ограничений, защищающих бизнес от немотивированного любопытства налоговых органов. Даже при предоставлении абсолютно грамотно составленного запроса кипрские органы не обязаны автоматически предоставлять ответ, а предварительно должны получить согласие Генерального прокурора республики. При разработке регламента обмена информацией кипрская сторона применила необходимые принципы, не позволяющие фискальным органам иностранных государств, сфальсифицировав обвинения против налогоплательщика, получить сведения, которые могут помочь недружественным структурам нанести ему ущерб. В том числе регламент предусматривает соблюдение адвокатской тайны. А это означает, что если в компании — провайдере фидуциарных услуг (услуг управления компанией по доверенности. — N) директором является адвокат, то он не может выдать информацию даже по решению Генерального прокурора Кипра, для этого ему необходимо вступившее в законную силу решение суда Республики Кипр.
— Не уменьшают ли изменения в законодательстве финансовые выгоды от работы на Кипре?
М.С.: — Не уменьшают, а увеличивают! Прибыль от сделок с ценными бумагами освобождена на Кипре от налогообложения. Был уточнен термин «ценные бумаги», и налоговые риски снизились почти до нуля. Дивиденды, получаемые кипрской компанией от своей «дочки», теперь освобождены от налогообложения на Кипре независимо от доли кипрского предприятия в капитале «дочки» (ранее был кипрский налог, если предприятие получало дивиденды от компании, доля участия в которой составляла менее 1%). Проценты теперь облагаются только налогом на прибыль, если их получение связано с ведением основной деятельности или финансированием предприятий собственной группы, и только сбором на нужды обороны Республики Кипр, если их получение не связано с основной деятельностью компании (ранее могли быть ситуации, когда надо было платить оба налога, в таком случае эффективная ставка достигала 15%). С учетом всех особенностей кипрской налоговой системы без всякого преувеличения можно сказать, что на Кипре сложился самый привлекательный в Европе налоговый режим.
— Чем остается интересен Кипр россиянам в сфере международного налогового планирования?
М.С.: — Прежде всего, ставка налога на прибыль на Кипре всего 10%, а НДС — 15%. Это самые низкие ставки в ЕС. Ряд доходов вообще не облагается налогами: дивиденды, доходы в виде прироста капитала, от продажи ценных бумаг, нет налогов на доходы иностранных предприятий, выплачиваемые кипрскими компаниями. Но главное — налоговая система Кипра проста и предсказуема. Каждая компания может направить запрос в Минфин Кипра и получить предварительное налоговое заключение, и если будет действовать в рамках, установленных в запросе, то никто не вправе обязать компанию в будущем платить налогов больше, чем указано в ответе Минфина, никто не наложит штраф за якобы неверный расчет налоговых обязательств и т. д. На Кипре нет некоторых правил, которые присутствуют в иных европейских холдинговых юрисдикциях (что часто приводит к скрытому налогообложению), а именно: законодательств о трансфертном ценообразовании, о налогообложении контролируемых иностранных корпораций, о налогообложении доходов иностранных акционеров, о налогах на капитал. Уплата налога на прибыль производится только три раза в год, нет существенных штрафов за опоздания при сдаче отчетности. Наличие множества соглашений об избежании двойного налогообложения позволяет получать доходы из иностранных источников, а платить налог только на Кипре по нулевой или низкой ставке либо за границей по ставке существенно ниже, чем платят местные компании или компании других юрисдикций в этих же условиях.
Россияне, как и прежде, могут регистрировать компании на Кипре. Они могут быть акционерами сами, а если не хотят раскрывать факт владения и управления компанией — могут воспользоваться институтом номинальных акционеров и директоров.
— Какие возможности кипрского законодательства чаще всего используют российские компании?
М.С.: — Например, существует предприятие в Ростове-на-Дону. На нем работают ростовчане, получающие зарплату, с которой выплачиваются российские налоги. Сама компания также платит налоги в соответствующие бюджеты. Собственником предприятия является российское физическое лицо, при получении дивидендов оно платит налог по ставке 9%. Если собственником будет кипрская компания, то все останется по-прежнему, кроме того, что после уплаты всех налогов российское предприятие будет платить дивиденды на Кипр (то есть популярное утверждение, что если российский завод имеет кипрского владельца, то уже не платит российских налогов, является лживым). Кипрская компания также должна уплатить налог на дивиденды, но в России он будет всего 5%, а на Кипре налога на дивиденды нет. Изменения законодательства, приводящие к увеличению налоговой нагрузки, не будут действовать для этой компании, пока инвестиционный проект не начнет приносить прибыль. Могут быть дополнительные преимущества в виде освобождения от таможенных пошлин, иных налогов.
Зачастую россияне создают компании на Кипре для того, чтобы инвестировать капиталы в свой же российский бизнес не от имени российского гражданина, а от имени иностранной компании. Если у россиянина в собственности три компании — офшорная, кипрская и российская, то часто применяется вариант, при котором офшорная дает заем кипрской, а та — российской. Проценты по этому займу уменьшат прибыль российского предприятия, а значит и его налоговые выплаты. На Кипре будет уплачен налог по ставке 10% лишь с минимальной маржи (как правило, не менее 0,35% от суммы займа), а основной доход получит безналоговый офшор.
Кипрские компании могут покупать и продавать акции без уплаты налогов где бы то ни было, получать дивиденды с минимальным налогообложением только в той стране, откуда они выплачиваются. Наконец, ведение бизнеса «с кипрского берега» уменьшает риски, связанные с рейдерскими захватами, нестабильностью российского налогового режима (компании с иностранными инвестициями находятся под защитой Закона «Об иностранных инвестициях в РФ»).
Михаил Юрьевич Соболев — партнер, вице-президент Consulco International (рынки СНГ). В штате Consulco International Group с 1994 года. Ведущий налоговый консультант компании на рынке СНГ. Около 16 лет практики, более 70 публикаций по международному налогообложению и корпоративному структурированию.
Компания Consulco основана в 1993 году. Компания располагает сетью из 13 офисов в 12 странах мира. С 2003 года Consulco является корреспондентским членом аудиторской группы RSMI. Основными направлениями деятельности компании являются налоговое и финансовое планирование, регистрация и комплексное обслуживание международных бизнес-компаний на Кипре, в Англии, США и др. Компания предоставляет всю юридическую структуру для компаний клиентов, включая номинальных директоров и акционеров, обеспечивает поддержку в сфере корпоративного юридического обслуживания, бухгалтерии и аудита, а также работы с банковскими счетами.
«Город N» №46 от 30.11.2010
|
RSS канал
