Эксперт: Посевная на гробовые

На грядущую посевную у крестьян есть средства, которых хватит лишь на то, чтобы минимально поддержать производство. И это неизбежно скажется на урожае

Новый сельскохозяйственный год зерновая отрасль страны встречает далеко не в лучшей форме. Природные аномалии прошлого лета привели к серьезнейшим последствиям: снижение валового сбора зерна, запрет на экспорт зерновых, высокие цены на них, противоречивое «ручное управление» правительства, когда чуть ли не еженедельно принимаются новые решения. Все это не идет на пользу рынку: проблемы в разных регионах свои, но ситуацией недовольны все. Крестьянам сегодня не хватает денег на посевную. На Юге России так и не удалось продать прошлый урожай — внутреннего рынка для продовольственной пшеницы недостаточно, а экспорт закрыт. В центральных же районах сельхозпроизводители вообще ничего не заработали — потери от засухи были очень велики, а цены на зерно, хоть и высокие, для многих хозяйств не покрывают даже себестоимость.

Посевная, конечно, состоится. «Нужно знать психологию крестьянина — он последнюю рубашку снимет, гробовые деньги свои достанет, но землю засеет», — говорит Николай Господарев, председатель ростовского Зернового союза. Однако больших прорывов в отрасли ждать не приходится. В лучшем случае можно рассчитывать на сбор прогнозируемых 75–80 млн тонн зерна, но инвестиции в повышение эффективности зерноводства, в технику, технологии, строительство новых элеваторов, хранилищ, очевидно, будут отложены до лучших времен.

У коровы отберем — в землю вложим

Сельхозпроизводители из центральных регионов России и с Урала в прошлом году больше всех пострадали от небывалой засухи. Часть посевов была уничтожена полностью, часть показала в несколько раз худшую урожайность. Общие убытки агропромышленного комплекса Минсельхоз оценил в 32,7 млрд рублей. «Даже сложившаяся сегодня цена на зерновые в этом регионе — 7–8 тысяч рублей за тонну, — не покрывает себестоимости уцелевшего от засухи урожая», — говорит Аркадий Злочевский, президент Зернового союза России.

С учетом плохой конъюнктуры прошлого года уровень закредитованности многих сельхозпроизводителей в этих районах достигает 80% от оборота; залоговая база, способная заинтересовать банки, практически исчерпана. В таких условиях финансирование очередной посевной становится сложной задачей. «Нехватка финансов — наша главная проблема сегодня, — рассказывает Анатолий Голубков, председатель сельскохозяйственного производственного кооператива (СПК) имени Крупской из Ульяновской области. — Если в 2008 году мы собрали больше 55 тысяч тонн зерна, то в прошлом году с тех же площадей — всего 17 тысяч тонн. Себестоимость составила 10 рублей за килограмм, а продаем зерно по 7,5–8 рублей. Впервые мы в убытке, а тут еще и цены на все выросли в несколько раз. Семена сегодня стоят 20–27 тысяч рублей за тонну (в прошлом году — 8–10), компенсация по семенам всего 1,5–2 тысячи рублей, то есть меньше 10 процентов. Топливо в 2008 году стоило 13 рублей за килограмм, а сейчас 23,5 рубля, даже с учетом десятипроцентной компенсации оно будет дороже 20 рублей. Удобрения год назад стоили 5,6 тысячи рублей за тонну, сегодня — 9–10, и это простая селитра, сложные удобрения стоят 15 тысяч рублей. А компенсация по ним — 1000 рублей за тонну, за селитру вообще 400. При этом в 2005 году нам компенсировали 30–40 процентов стоимости удобрений. Вообще, сегодняшняя государственная помощь — больше для проформы. Взять, к примеру, компенсации пострадавшим регионам: мы получили убытков на 200 миллионов рублей, а компенсировали нам всего три миллиона. На финансовое состояние хозяйства эти деньги практически не повлияли. Выкручиваемся за счет того, что у нас есть молочная ферма на 1600 голов. Молоко сегодня в цене, и все, что мы на нем зарабатываем, вкладываем в подготовку к посевной, хотя у фермы есть и свои проблемы, решение которых требует вложений. Например, рацион коровам пришлось урезать, что сразу сказалось на продуктивности — молока собираем на 15 процентов меньше, чем год назад».

Сложное финансовое положение крестьян из пострадавших регионов, несомненно, скажется на качестве подготовки к посевной и на урожайности посевов. Практически все наши респонденты заявили, что будут сокращать количество используемых удобрений. В том же СПК имени Крупской вместо 2,5 тыс. тонн удобрений, использованных в прошлом году, в этом году заложили около 1,5 тыс. тонн. Директор компании «Сангилен+» и глава красноярского отделения Национального союза зернопроизводителей Роман Гольдман на последнем съезде союза рассказал, что красноярские хлеборобы сократили использование удобрений вдвое. Эти примеры можно продолжать. Экономят и на семенах: вместо элитных и первой репродукции используют семена второй и третьей репродукции — они дешевле, но качество их ниже. Все это в итоге не пройдет даром — Собрать запланированные 75–80 млн тонн можно будет только при идеальных погодных условиях. Малейшие проблемы могут нанести существенный урон — дополнительной защиты, которую дают хорошо подготовленная, подпитанная почва и высококачественный семенной материал, у посевов не будет.

Закрома переполнены

У хлеборобов из южных регионов страны проблемы другие. Зерновая индустрия там прежде всего ориентирована на экспорт пшеницы, и запрет на него сильно подкосил сельхозпроизводителей. Сегодня на Юге России скопилось более 5 млн тонн продовольственной пшеницы, рынка для которой внутри страны нет. «Наши внутренние потребности в продовольственной пшенице гораздо ниже объемов ее производства. Для кормов напрямую это зерно тоже не используют — высокий уровень клейковины приводит к несварению у скота, поэтому необходима дополнительная переработка, — рассказывает Николай Господарев. — Мы растим свое зерно в основном на экспорт, которого в этом году нет. Внутренний рынок нашу продукцию потребляет слабо, а после обещания правительства о раздаче кормов из интервенционного фонда у нас и вовсе перестали покупать. Сегодня крестьянин продал бы зерно пусть хоть по 5,5 рубля за килограмм, но нет покупателей». Нет продаж — нет и денег на новую посевную. Себестоимость производства зерна в этом регионе в среднем составила 3,4–3,8 рубля на килограмм, но с учетом хранения, постоянной обработки, обеззараживания и других мероприятий она все ближе к рыночной цене. «Мы теряем еще и на том, что простаивает наш автомобильный парк, сформированный под вывоз зерна в порт отгрузки, а его обслуживание, зарплаты рабочим тоже ложатся на себестоимость, — рассказывает Зара Алхаджиева, заместитель директора СХПК имени Дзержинского из Ростовской области. — Есть у нас покупатель из Воронежской области, но он сам осуществляет доставку. Отдаем ему зерно по 5,8 рубля, но с этих денег еще НДС надо заплатить, тогда как на экспорт зерно отправляется без НДС».

А цены на ГСМ, удобрения и семена выросли ничуть не меньше, чем в центральных областях. И сельхозпроизводители Юга тоже собираются экономить на удобрениях и на качестве семян. Да и стимула к повышению урожайности и валового сбора нет: не дай бог, будет огромный урожай — где его хранить? Все хранилища заняты прошлогодним зерном, а если прогнозы вице-премьера Виктора Зубкова о возможном продлении запрета на экспорт до осени сбудутся, то и вовсе беда. «А еще и цена на зерно рухнет — вообще катастрофа», — добавляет Николай Господарев.

Таким образом, зерновая индустрия Юга России в этом году не сделает ни шага в своем развитии. Текущие работы, конечно, будут проведены, площади посевов не сократятся, несмотря на мрачные прогнозы, появляющиеся в прессе. «Мы руководствуемся все же не только рыночной ситуацией, — объясняет Зара Алхаджиева, — но и требованиями севооборота, и социальными вопросами. Например, животноводство у нас сегодня не так выгодно, но мы его не сокращаем — жителям села надо где-то работать». Однако плохая рыночная обстановка влияет на дальнейшее развитие отрасли. Например, СПК имени Дзержинского планировал к этому сезону поменять часть изношенной техники, а в хозяйстве Николая Господарева «Ростовагролизинг» собирались построить новый элеватор, но денег на это нет.

Вместо «ручного управления» — правила игры

Для решения этих многочисленных проблем необходимо участие государства, которое пока так и не смогло создать эффективных механизмов влияния на рынок, подменяя их неэффективными мерами «ручного управления» в кризисных ситуациях. Обещанного снижения цен на ГСМ на 10% от ноябрьской цены так и не произошло. Даже министр энергетики Сергей Шматко на рабочей встрече с премьер-министром Владимиром Путиным 9 марта доложил о снижении цен лишь на 3,5–4,4%. Противоречивые решения (то о раздаче запасов интервенционного фонда, то об их продаже на биржевых торгах, то снова о раздаче по цене закладки) давали рынку разные сигналы, и в итоге он и вовсе почти встал — покупатели ждут дешевого зерна, а крестьянам деньги на посевную нужны прямо сейчас. Схема участия государства в зерновом рынке должна быть четкой, прозрачной, заранее определенной. Зерновой союз России предложил свой вариант решения — программы «поддержания и удержания доходности» зернового производства (подробнее см. «Как соскочить с ценовых качелей» в «Эксперте» № 49 за 2010 год). Главная идея — определить минимальную рыночную цену на зерно и провести залоговые интервенций по этой цене, чтобы крестьяне могли выкупить свое зерно и продать его дороже при хорошей рыночной конъюнктуре. Возможны и другие варианты. «У нас же существует схема валютного коридора, которого четко придерживается Центробанк, вбрасывая при необходимости свои резервы валюты или выкупая ее с рынка, — проводит параллель Николай Господарев. — То же самое можно делать и с зерном, не допуская ни провалов цены, ни ее взлетов». Инструмент в виде определения минимальной цены существует во всех зерновых странах, тогда как от простых закупочных и товарных интервенций, применяемых у нас, все уже отошли. По словам вице-президента Зернового союза Александра Корбута , в среде чиновников от сельского хозяйства уже зреет понимание того, что существующие механизмы малоэффективны. Впрочем, вряд ли стоит рассчитывать на введение новых инструментов уже к этой уборочной — ведь новая программа потребует новых законов и специальных расходных статей в бюджете, так что в лучшем случае она сможет быть реализована в 2012 году.

Пока же необходимо вмешательство регулирующих органов хотя бы и в «ручном» режиме. Например, нужно разобраться с производителями удобрений, цены на которые выросли почти вдвое. Договор о замораживании цен на удобрения на уровне прошлогодних, заключенный между «Росагропромсоюзом» и Российской ассоциацией производителей удобрений (РАПУ), не работает. Производители, сегодня больше заинтересованные в экспорте, чем в работе на внутренний рынок, не поспевающий за мировой ценой, не продают удобрения напрямую, кивают на своих дилеров, которые никаких ценовых соглашений не подписывали. Президент Национального союза зернопроизводителей Павел Скурихин предлагает обязать производителей продавать удобрения напрямую по ценам, согласованным с РАПУ, минуя цепочки посредников. А президент Зернового союза Аркадий Злочевский говорит о необходимости ввести плавающую пошлину на экспорт удобрений (как на нефть). И не понадобятся ценовые соглашения, приоритет потребностей внутреннего рынка будет объективным, а на экспорт станут уходить только излишки.

Проблема излишков зерна на Юге тоже требует решения. «С запретом на экспорт сегодня нужно проявить гибкость, в отношении южной продовольственной пшеницы его было бы целесообразно отменить», — считает Александр Корбут, и с ним согласны все хлеборобы Юга. Такое решение дало бы крестьянам стимул и возможности для развития уже в этом году.

Эксперт №11 от 21.03.2011