Трудно доверять ГМО-продуктам, когда они находятся под давлением нескольких мировых гигантов
Тридцать лет назад генные инженеры надеялись, что новые технологии модификации растений приведут к революции в мировом сельском хозяйстве и уменьшат или даже устранят необходимость в удобрениях и пестицидах. Это была благородная идея, достойная успеха.
Но время обещаний прошло. В 1990-х годах общественность считала, что генетическая модификация может повысить урожайность достаточно, чтобы накормить весь мир. Сейчас, в эпоху изменения климата, мы слышим, что ГМО могут сократить парниковые выбросы, повысить засухоустойчивость растений, стимулировать рост культур и, в конце концов, искоренить нищету и голод.
Возможно, все эти выгоды для общества в один прекрасный день осуществятся, но уже после того, как десятки миллиардов долларов государственных и частных научно-исследовательских институтов были потрачены на сверхприбыли нескольких влиятельных компаний в мире.
Сегодня лишь горстка ГМО — пищевых культур, таких, как рапс, соя и некоторые масличные растения, выращиваются в промышленных масштабах и только в нескольких странах.
Весь связанный с ГМО бизнес находится во власти нескольких глобальных химических компаний. Они делают прибыль на продаже химических веществ, за счет которых генно-модифицированные семена лучше сопротивляются вредителям.
После 30 лет общественных обсуждений и поддержки со стороны правительства таким продуктам по-прежнему не доверяют. Защитники ГМО говорят, что было протестировано несколько триллионов образцов, и среди них только малая часть способствовала возникновению аллергических реакций. На это критики отвечают, что большинство продуктов испытывается на животных, а не на людях, и результаты клинических испытаний генетически модифицированных культур никогда не были опубликованы. Вместо этого эксперименты проводятся компаниями в полусекретных условиях. Любые сообщения о серьезных заболеваниях, вызванных модифицированными продуктами, регулярно характеризуются как лженаучные.
Появление тотального недоверия к ГМО по большей части связано с химической компанией Monsanto, которая с самого начала была крупнейшим в мире производителем, исследователем и дистрибьютором таких культур. Ее жесткие требования к соблюдению патентов на ГМО-разработки, которые осложняют вход на рынок другим компаниям, а также агрессивное препятствование законам, регулирующим рынок ГМО-культур, скупка компаний международного уровня, культивирующих семена и торгующих ими, испугало общественность. Это вылилось в обеспокоенность среди мелких фермеров во всем мире и отрицание потенциальных выгод от растений, полученных инженерным путем.
В течение следующих пяти лет, возможно, кому-то удастся разработать генно-модифицированные культуры, способные поглощать больше углерода, чтобы минимизировать глобальное потепление, и не нуждающиеся в пестицидах. И если полученный урожай позволит улучшить положение человечества и справиться с проблемой голода в развивающихся странах, а не будет служить чисто корпоративной прибыли, то, скорее всего, доверие к новым продуктам появится даже у частных фермеров.
Но до сих пор компании, продвигающие технологии генной инженерии, щедры лишь на обещания, а не на реальные продукты. В самом деле, сегодня успехи в традиционном сельском хозяйстве, по крайней мере, соответствуют и, возможно, превосходят все, что достигнуто в области ГМО.
В то время, когда мы отчаянно нуждаемся в новых идеях, чтобы выращивать больше продуктов питания, генетическая модификация предлагает использовать в сельском хозяйстве еще больше химических веществ, более дорогие семена, запатентованные корпорациями.
Если компании действительно стремились в начале развития ГМО-технологий получать продукты, полезные для человечества, то сейчас все свелось к тому, что они добились огромных дивидендов для себя самих.
Итак, ГМО оказались полезными для немногих и продолжают отвлекать общественность от обсуждений, как выращивать пищу без вреда для окружающей среды и с пользой для людей.
The Guardian
|
RSS канал
