Торможение экономики, ускорение инфляции, отток капитала, девальвация, ограничение зарубежного финансирования, эмбарго на поставки технологий, увеличение стоимости капитала — с чем только не пришлось столкнуться в этом году, начал сессию инвестиционного форума «Россия зовет!» «ВТБ-Капитала», посвященную макроэкономической политике, ее модератор — первый зампред ВТБ Юрий Соловьев. Вопрос «Кто виноват?» надо переформатировать, а по вопросу «Что делать?» пусть каждый участник обрисует свою картину мира, предложил он.
С первым вопросом проще, пояснил Соловьев, в замедлении экономики России виноваты три группы факторов: структурные — исчерпание запасов рабочей силы и капитала; циклические — снижение цен на сырье и ужесточение монетарной и бюджетной политик мировыми центробанками; и форс-мажорные — переоценка геополитических рисков и санкции. А вот в оценке влияния этих факторов на дальнейшее развитие экономики консенсуса нет, заключил модератор и приступил к опросу спикеров.
«Дискуссия озаглавлена “Время ключевых решений”, но время ключевых решений прошло, они должны были быть приняты раньше», — обратил внимание на неактуальность призыва министр экономического развития Алексей Улюкаев. А теперь экономика дошла до состояния «гремучего и взрывоопасного»: инфляция — 8,1%, экономический рост — 0,8%. Есть две философии, что делать в ситуации кризиса, продолжил министр: менять политику вслед за изменениями ситуации либо настойчиво продолжать прежнюю — таргетирования инфляции, бюджетных правил и т. д. «Как говорят в Китае — если долго сидеть на берегу реки, увидишь, как мимо проплывет труп твоего врага», — проиллюстрировал последний подход министр.
Хотя он утаил, какого из двух подходов он сторонник, по всему выходило, что не «китайского». Стимулировать экономику надо, даже если есть риски инфляции, пузырей, ускорения импорта — просто, чтобы эти риски не реализовались, поддержка должна быть точечной и аккуратной, считает Улюкаев. А будет ли она такой, зависит от состояния институтов. «Предлагаю политику инвестиций в снижение издержек, прямых и транзакционных», — объединил две философии Улюкаев. Прямые — давление на зарплаты, тарифы, плохая транспортная инфраструктура; транзакционные — давление на бизнес, налоговое и силовое. Уголовному преследованию подвергается много бизнесменов, много бизнесов разваливается после предъявления собственнику обвинения, констатировал министр.
Последовательные и гибкие
Монетарный стимул может дать эффект только как дополнительная мера при структурных реформах, иначе дело закончится девальвацией, оттоком капитала и ростом инфляции, попыталась не спорить с философией Улюкаева председатель ЦБ Эльвира Набиуллина. Последовательность политики очень важна, но при гибкости, продолжила она объединение двух философий, приводя в пример сам ЦБ.
Перечисление главных принципов политики регулятора Набиуллина начала с заверений, что контроля за движением капитала не будет: «Отказ [от свободного перемещения капитала] может отбросить нас на несколько лет назад». В принципе, остальное можно было, наверное, не перечислять: зал, услышав главное, облегченно вздохнул, бурно зааплодировал и одобрительно загудел. Но Набиуллина все равно добавила про гибкость инструментов. «Валютный своп сработал вчера на слухах», — привела она пример гибкого инструмента, словно удивившись, что он понадобился, и пообещала ввести еще и валютное репо на 7 и 28 дней. А в инфляционном таргетировании главное — охладить инфляционные ожидания, пояснила она: это сложнее, чем снизить инфляцию.
Министр финансов Антон Силуанов тоже был последовательным и гибким и призвал к структурным реформам: «Сейчас нельзя увеличивать внутренний спрос. Нужно адаптироваться к новой для нас ситуации — сохранить сильный платежный баланс, а для этого не нужно стимулировать импорт, т. е. спрос, и не раздувать госспрос через увеличение расходов».
Стопятидесятая проблема
Признавая, что проблемы экономики структурные, т. е. не лечатся вбрасыванием денег, надо признать, что и проблемы инфляции — структурные, призвал Улюкаев: большая доля продовольствия в потребкорзине, администрирование тарифов, зависимость инфляции от волатильности курса — все это не лечится монетарными методами.
«Хотела бы процитировать вашу же цитату трехлетней давности», — парировала Набиуллина, зачитывая: «Инфляция в конечном счете всегда имеет монетарный характер». «Конечно, монетарный, — подхватил президент Сбербанка Герман Греф. — Если отменить деньги, то и инфляции не будет». Нужно смотреть на характер инфляции, согласился он с Улюкаевым, назвав таргетирование «стопятидесятой проблемой». «Это как обсуждать: больному раком какой тип аспирина дать, — сравнил он. — Сколько я помню, [бывший председатель ЦБ Сергей] Игнатьев всегда ставил цель по инфляции 4-4,5%, никто не верит этим прогнозам: ключевые факторы инфляции — вне контроля ЦБ. Главный источник инфляции в нашей экономике — это ФАС и [ее руководитель] господин Артемьев!»
Главная проблема экономики — немыслимые общественные издержки госуправления, вот это и надо исправлять, призвал Греф: «У нас половина экономики монополизирована. Рубль отскочит с 39,5 [руб/$], а цены не отскочат — потому что нет конкуренции».
Заборы и мельницы
«Когда говорят, что рубль пошел вниз и импорт, слава Богу, прекратится, — я вздрагиваю», — признался Греф. Можно, конечно, обойтись без какой-нибудь еды, замялся он, словно вспоминая, без какой именно. Повисла было пауза, но вдруг зал зааплодировал — то ли тоже был готов не есть, то ли наоборот, а Греф продолжил: «Но я-то думаю о том, как строить высокотехнологичную компанию, я сижу полностью на импортном продукте и я не смогу сегодня без благ цивилизации: я не хочу стоять два часа в очереди в старый советский Сбербанк, не хочу стоять в очереди в старый советский магазин».
Голосование, проведенное Сбербанком на недавнем Сочинском форуме, показало, что из трех наиболее вероятных типов политики — мобилизации, агрессивного стимулирования или повышения эффективности — большинство, 70,5%, считает лучшим выбором последний вариант. Но в том, что власти выберут именно его, уверены почти вдвое меньше (38,7%). Это почти столько же, сколько полагает, что экономику ждет мобилизация (34,5%) — т. е. рост налогов, демонтаж накопительной пенсии, увеличение доли перераспределяющихся через бюджет и госкомпании ресурсов, ухудшение бизнес-климата. Ситуация очень похожа на поздний СССР, где власти не уважали законы экономики, за что страна и поплатилась, провел параллели Греф: «Когда наступает время ветров — нужно строить не забор, а мельницу».
Нельзя мотивировать людей ГУЛАГом — такая мотивация быстро ломается, а люди не могут создавать творческий продукт, когда нет понимания текущей политики, убежден Греф: «Сегодня самое популярное заявление у бизнеса — не на открытие нового бизнеса, а на выезд. Мы же все это знаем. И пока мы это не исправим — ничего не исправится».
Мельницы, впрочем, тоже получаются неправильные. «5 трлн руб. тратится на ФЦП — а что с их помощью за 5 лет достигнуто? — вопрошал Греф. — Если будет понятно, что этот механизм работает как часы — я сам готов платить больше налогов, чтобы они превращались в нечто эффективное. Но проблема в том, что никто не верит, что будет создано нечто эффективное!» При гигантских издержках в госуправлении сколько зерна в эту мельницу ни сыпь — ничего хорошего не выйдет, признал он. Или вот особые экономические зоны, напомнил он почти позабытое: «Я пять лет боролся за их создание! Создали. А льгот — никаких», — отчаялся Греф и на всякий случай уточнил: «Зоны — это не всегда то, что обнесено забором». «Посмотрите, какие условия китайцы создают!» — призывал Греф: компания Huawei уже взялась конкурировать за всю линейку оборудования и со всеми на свете. Впрочем, чуть позже, когда во время сессии вопросов представитель Huawei пожаловался на сложности с возвратом НДС и общения с налоговой службой — «это какое-то отдельное государство!» — выяснилось, что компания безнадежно отстала от жизни: «ФНС стала работать по-другому, все это замечают, а с возвратом НДС проблемы были пять лет назад», — ответил Силуанов.
Надо прекратить абстрактные разговоры о структурных реформах и сделать главное — повысить качество управления, и государственного, и корпоративного, призвал Греф: «Без этого ничего дальше не произойдет». Зал разразился овациями, под которые президент ВТБ Андрей Костин с чувством пожал коллеге руку — до сих пор главного конкурента ВТБ на форум не приглашали, но трудности сплачивают, заключил Костин: «Вот пример небывалого единения Сбербанка и ВТБ».
«Ведомости» от 02.10.2014 |
RSS канал
