Агротехника и технологии: Неясные перспективы

Сложная политическая ситуация, повлекшая за собой стремительные и существенные изменения курса валют, не могла остаться незамеченной на рынке сельскохозяйственной техники.

Практически у всех западных производителей сельхозмашин продажи конечному потребителю упали на 10−15%. Да и сомнения по поводу эффективности Постановления Правительства № 1432 не дают производителям техники спокойно жить: до сих пор не ясно, стоит ли гнаться за увеличением доли локализации производства и найдутся ли в России собственные производители комплектующих, отвечающие требованиям западных компаний. О ситуации на российском рынке сельхозтехники и ближайшей перспективе рассуждают руководители компаний-производителей.

Юрий Зябкин, коммерческий директор и заместитель генерального директора СП AGCO-RM (совместное предприятие корпораций AGCO и «Русские машины»):

Последствием санкций является, прежде всего, нестабильность евро и доллара, точнее повышение их курса. Это, конечно, влияет на стоимость нашей продукции — несмотря на локализацию производства (мы собираем на заводе нашего партнера в Голицыно всю основную линейку Massey Fergusson и тракторы Challenger, а также прицепное оборудование), наша техника имеет комплектующие, произведенные в Европе и США. А значит, ее конечная цена зависит от курса валюты.

Чтобы нивелировать возможные последствия политической нестабильности, мы еще в мае разработали программу «фиксированный курс», которая очень долго поддерживала продажи компании на достаточно высоком уровне. Покупатель мог приобретать технику по курсу, фиксированному на начало 2014 года. Но такая акция распространилась только на продажу машин, ввезенных и растаможенных по старому курсу. Эти машины распроданы.

Следующую партию машин мы предлагаем по ценам, учитывающим новый курс, а наши клиенты, продающие свою продукцию (зерно, молоко и др.) за рубли, разрыв в цене, конечно, ощущают. Это, безусловно, негативно отражается на их покупательской активности. Тут важно отметить, что в нынешней ситуации аграриев пугают не столько цены — к колебаниям курса мы все привыкли, и в памяти еще свежи времена, когда курс вел себя крайне нестабильно. Главный стоп-фактор покупок — неопределенность.

Сельхозпроизводители не понимают, чего стоит ждать от завтрашнего дня. Казалось бы, введение продовольственного эмбарго со странами ЕС — прямой посыл фермеру для наращивания собственного производства. Но с учетом того, что производственный цикл составляет в нашей стране один год, перед аграриями встают вопросы: надолго ли введены санкции; какие изменения, связанные с нахождением в ВТО, ждут нас через год; не будут ли завозить продукты по демпинговым ценам.

Соответственно, сельхозпроизводители не могут понять, стоит ли инвестировать сейчас в качественную технику. Многие склоняются к временному решению: взять машину в аренду или купить технику более низкого качес­тва, но существенно дешевле. Поскольку покупательская активность, даже с учетом различных спецпрог­рамм, имеющих цель сгладить негативные последствия санкций (например, программа «фиксированный курс», о которой я говорил ранее), снизилась, и падение продаж нашей компании в этом году составило 10%.

Более того, есть ощущение, что следующий год будет еще более сложным, и это объясняется скорос­тью реакции в нашей индустрии. Нельзя сказать, что ситуация сложится критическая, но оптимистичес­кие прогнозы делать пока еще рано.
Что касается уже проданной продукции, то перебоя в поставке запасных частей не будет — мы гарантируем наличие и короткие сроки поставки деталей на всю проданную в России технику. Если, конечно, нам не запретят ее ввоз совсем, однако такой сценарий мне кажется маловероятным.

Роберт Цизак, генеральный директор «Квернеланд Груп СНГ»:

Пока говорить о том, как компания заканчивает этот год, рано. Естественно, немного подвел курс евро: произошедший в начале года скачок привел клиентов в шоковое состояние. Однако сейчас мы чувствуем, что это шоковое состояние прошло, клиенты к курсу в 50 руб. за евро морально привыкли и начинают с ним работать. Если говорить о продажах, то сейчас они остаются на уровне сентября прош­лого года. А это свидетельствует о том, что на фоне спада у наших основных конкурентов нам удалось забрать долю рынка и занять ее нашей продукцией.

Еще два года назад компания «Квернеланд Груп СНГ» не отслеживала продажи конечному клиенту, дилеры закупали технику на свои склады, но на поля она могла просто не попасть. Сейчас мы следим за этим и консультируем наших дилеров, чтобы они понимали ситуацию и не брали слишком много техники, ведь она нужна в поле, а не на складах.
Kverneland Group занимается производством техники на территории России уже 8 лет, постоянно наращивая мощности и увеличивая долю локализации, которая на российском рынке важна для доступа к субсидиям. На сегодняшний день уровень локализации по производимым в Липецке машинам Kverneland сос­тавляет от 10 до 70%. Однако основной нашей задачей является не просто продажа техники, а продвижение технологий. Мы продолжим расширять линейку техники (в этом году, например, компания представила 14 новых моделей). Да и послепродажное обслуживание останется приоритетным направлением нашей компании.

Кроме того, в сложившейся ситуации, когда евро по отношению к руб­лю значительно вырос, самое время вкладывать в расширение производства, что мы и делаем. Так, в локализацию и проектно-конструкторские работы в рамках российского производства с 2007 года компания инвестировала порядка €9 млн.

Производственным планом 2014 года предусмотрен выпуск десятка различных наименований техники из модельного ряда Kverneland общим объемом 400 единиц, а в следующем году он возрастет до 16 наименований и 500 единиц в год. К 2018 году компания намерена удвоить объемы производства техники в России по сравнению с сегодняшним днем. При этом российский завод продолжит специализироваться на производстве почвообрабатывающей и посевной техники, а также машин для защиты растений.

Ральф Бендиш, генеральный директор завода «КЛААС» (Краснодар):

Этот сельскохозяйственный год, безусловно, был сложным для всего агробизнеса: курс рубля упал почти на 25%, что привело к сильному удорожанию техники. Однако у колебания курса валют есть и обратная сторона: оно положительно сказалось на способности компании инвестировать в расширение российского производства.
Если же говорить о продажах техники, то в первую очередь нам бросилась в глаза ситуация по зерноуборочным комбайнам: на фоне заметного сужения рынка и колебания курса рубля по отношению к европейской валюте существующая политика предоставления субсидий не способствовала тому, чтобы западные производители смогли присутствовать на рынке в том объеме, в каком это было запланировано.

По утверждениям компании «Ростсельмаш», они увеличили свою долю рынка в сегменте зерноуборочных комбайнов более чем на 15% в течение 2014 года. А если учесть, что вся доля импорта (в т.ч. производство западных брендов на территории России) составляет всего 25% от общего объема рынка, что существенно ниже, чем в предыдущие годы, это свидетельствует об очень нездоровом развитии и монополизации рынка.

В отличие от автомобилестроителей, мы до сих пор не перешли на фактурирование в рублях, при котором будут более или менее стабильные руб­левые цены. А покупатели внимательно смотрят на цены и на инструменты финансирования, и далеко не все эти инструменты нам доступны.

Несмотря на то, что сейчас российские политики поддерживают импортозамещение и производство на территории РФ, к сожалению, точных формулировок понятия «локализация» до сих пор нет, из-за чего наблюдается некоторый произвол на рынке. Существующая неопределенность в законодательной базе России не позволяет создать хорошие условия для ведения бизнеса.

И в первую очередь необходимы внятные шаги государства. Сегодня даже не понятно, сохранится ли действие Постановления 1432 или же эту схему заменят на субсидирование непосредственно сельхозпроизводителя. Сложившиеся условия крайне сложны для инвестирования, поэтому западные компании не готовы входить в страну и вкладываться в непонятную локализацию. Ведь попросту нет понятных для зарубежных инвесторов правил.

Мы уже 10 лет говорим о том, что начнем углубление технологического процесса. Так, 2 года назад мы приступили к расширению мощностей «КЛААС» в Краснодаре. В следующем году откроется завод, где будут присутствовать все технологии и оборудование для производства комбайнов и тракторов. Это значит, что будет организован полный технологический цикл производства сельхозтехники, начиная с обработки металла, сварки, окраски и заканчивая сборкой готовой продукции.

Нынешние мощности завода, рассчитанные на производство 1 тыс. единиц техники в год, вырастут в 2−2,5 раза, кроме того, будет локализовано производство большинства комплектующих. Несмотря на это, никто не может гарантировать нам, что даже после введения в эксплуатацию завода мы будем равноправными участниками на этом рынке.
Тем не менее, мы продолжаем инвестировать в новый завод и прошли больше половины пути. Уже с февраля началась установка технологичес­кого оборудования, почти завершены строительные работы.

Компания CLAAS приняла решение не останавливаться, ведь наш взгляд направлен на горизонт, а не на камни, которые мешаются под ногами. Мы верим, что эти камни — трудности — носят временный характер, компания преодолеет их и выйдет сильной из кризиса, в котором находится отрасль.

К сожалению, в этом году продажи Claas в России несколько снизились, как и у всех участников рынка, из-за внешних воздействий и колебаний курса валют. Компания начинает предлагать дилерам работать по такой схеме, когда сами дилеры закупают технику на свои склады и потом реализуют ее сельхозпроизводителям.

Мы осознаем, что подобные ранние продажи являются переложением ответственности за склады на дилера, что, безусловно, улучшает ситуацию текущего года. Стоит отметить, что широко мы эту схему не практикуем, и основные риски все равно ложатся на производителя.

Вадим Смирнов, генеральный директор компании «Евротехника»:

На данный момент компания Amazone, частью которой является «Евротехника», практически подошла к уровню прошлого года, что в сложившейся ситуации очень позитивно. Поскольку мы зависим от импортных комплектующих, первый критичес­кий момент этого года был связан с весенним ростом курса евро почти на 20%, который сильно отразился на ценах нашей техники.

Да и все кризисные политические явления, повлекшие за собой как общую консервативность (т.е. спад инвестиционной активности) покупателя, так и ухудшение планов на бюджетную поддержку производителей и усложнение ситуации по финансированию, не прошли незамеченными.

«Евротехника», по данным Ассоциации «Росагромаш» за 2013 год, в целом занимает первое место по производству прицепной сельхозтехники в России. Если же говорить о доле рынка, то она разнится в зависимости от типа машин. На сегодняшний день у нас нет стабильного роста или падения продаж по каким-то видам машин, которые бы могли вызвать изменения в продуктовой линейке. Более того, мы надеемся, что перечень производимых машин удастся расширить, хотя этот воп­рос требует обсуждения: пока еще не очень понятно, сможем ли мы реализовать эти планы на имеющихся площадях. Тем более что следующий проект по расширению площадей запланирован только на 2015 год, к весне мы не успеем его запустить.

Безусловно, нам стало интереснее производить машины с большей локализацией благодаря Постановлению 1432. Может быть, компаниям, которые приходят и строят с нуля, приходится тяжелее, но у тех, кто давно присутствует на нашем рынке, есть дополнительный стимул продолжить развиваться в этом направлении.

Главный вопрос, связанный с локализацией, который сегодня стоит достаточно остро, — появятся ли в России собственные производители комплектующих для различных видов сельхозтехники. Мы считаем, что если политическая и экономическая ситуация будет стабильной, то они обязательно появятся. Однако для решения этого вопроса в кратчайшие сроки, безусловно, необходимо вмешательство государства. Выпуск компонентов сельхозтехники — сложное производство.

И необходимо либо развивать уже существующих отечественных пос­тавщиков, либо привлекать в Россию зарубежные компании. А чтобы западные производители комплектующих решились работать на нашей почве, им нужен очень весомый стимул в виде большого и стабильного рынка сбыта. А это станет возможным только в том случае, если государство будет последовательно выдвигать понятные и одинаковые из года в год требования к локализации и последовательно реализовывать одну и ту же политику.
Многие иностранные производители сельхозтехники готовы сотрудничать с российскими предприятиями, но при условии, что качество поставляемой ими продукции будет на высоком уровне. Но никто пока не берется за подобные проекты, поскольку для этого необходимо инвестировать немалые средства, и при этом нет никакой гарантии, что будет хороший результат. Частные инвесторы (как наши, так и западные) будут вкладывать в производство только тогда, когда они ясно увидят рынок.

У нас же пока все достаточно туманно. Скажем, когда государство принимает программу и говорит, что надо стать независимыми от импорта, мы отвечаем, что, например, нужна гидравлика, которая бы соответствовала нашим требованиям, а для ее производства необходимо построить завод, проектная стоимость которого составляет €10 млн. А поскольку у государства всегда много других приоритетов, боюсь, подобные заводы в ближайшие пару лет вряд ли появятся.
Вообще все разговоры по поводу импортозамещения в сфере производства сельхозтехники почему-то заканчиваются обсуждением запретительных мер, ограничивающих поставки западных машин. И никто не обсуждает, какие инвестпроекты надо запустить, чтобы наладить собственное производство, не пытаются понять, каковы приоритетные направления развития. Более того, никто не владеет информацией о том, какие вообще в России есть поставщики комплектующих и в каком они состоянии сейчас.
У министерства просто нет ресурсов хотя бы для того, чтобы объехать всех производителей гидроцилиндров. Цель Минсельхоза — поддержать сельхозпроизводителя, т. е. сделать сельхозтехнику дешевле. Перед ними не стоит задачи поддержать машиностроителей. А для поддержания машиностроителей нет ресурсов у Минпромторга.
Существующая субсидия является, по сути, компромиссом интересов министерств, сельхозпроизводителей и машиностроителей, который, плюс ко всему, соответствует требованиям ВТО. И хотя судьба действующей субсидии сейчас под большим вопросом, на наш взгляд, это золотая середина.

Арне Бергманн, директор по продажам подразделения сельскохозяйственной техники John Deere в России:

Когда компания John Deere в 2010 году строила планы по распространению своей продукции на российском рынке, ожидалось, что к 2014 году наш бизнес будет в 2,5 раза больше, чем он есть сейчас. Но как показывает сегодняшняя ситуация, у нас были ложные ожидания. Несмотря на то, что российский рынок очень велик и тут есть простор для деятельности, мы не учли, что он чрезвычайно быстро меняется.

Есть ряд факторов, которые оказали на сельхозрынок сильное влияние. В первую очередь это начавшееся еще в июне 2013 года ослабление рубля, увеличение таможенных пош­лин, отмена некоторых субсидий, а также высокая ставка рефинансирования. В связи с изменением курса рубля желание фермеров приобретать технику стало убывать, что отразилось, безусловно, на всем рынке сельхозмашин.

По нашим наб­людениям, российские аграрии, как правило, рассчитывают свои инвестиции на 4−9 лет вперед, соответственно, в сложившейся нестабильной ситуации сельхозпроизводители не могут быть уверены в завтрашнем дне. Поэтому российский фермер предпочел либо воздержаться от покупки техники в принципе, либо приобрести более дешевый российский аналог, либо занял выжидательную позицию.

Единственный выход, который мы видим, — это увеличение локализации производства в России. На данный момент John Deere имеет два предприятия на территории России — в Оренбурге и Домодедово. Производство в Оренбурге полностью соответствует критериям местного поставщика, прописанным в Постановлении Правительства РФ № 1432. Кроме того, John Deere активно развивает производство тракторов и комбайнов на территории РФ. Однако на практике все не так просто: для налаживания полноценного производства в России необходимо не только поставить все необходимое оборудование, но еще и найти поставщиков комплектующих на территории страны.

А ведь найти подходящее по уровню производство, которое бы покрывало потребности нашей компании, достаточно проблематично. Мы не можем самостоятельно производить все комплектующие, а в России не хватает поставщиков, которые могли бы поставить качественный товар. Но если получится найти ответственных партнеров, уверены, это принесет хорошие плоды.

В случае компании John Deere продажа техники на склады дилеров и продажа техники конечному потребителю — совершенно разные вещи. Так, по данным за сентябрь 2014 года, объем наших продаж дилерам в руб­левом эквиваленте остался на уровне с сентябрем прошлого года, однако большая часть техники так и осталась на дилерских складах и не дошла до конечного покупателя.

Такая ситуация сложилась из-за того, что дилеры заказывают технику не за 2 месяца до продажи, а значительно раньше. И техника была заказана до того, как падение рынка стало столь очевидным. Продажи конечному потребителю практически у всех западных компаний, по нашим подсчетам, в этом году упали примерно на 10−15%.

Для нас как производителя техники следующий год может оказаться очень непростым: склады дилеров уже заполнены техникой, и они могут приостановить свои закупки. Поэтому никаких четких прогнозов на следующий год мы не можем сделать. Пока такие факторы, как понижение курса рубля по сравнению с другими валютами, не будут изменены, мы будем чувствовать эту нагрузку на своем бизнесе. Вообще, на данный момент из-за общей нестабильности рынка мы вынуждены заниматься исключительно краткосрочным планированием.

Александр Зернов, генеральный директор компании «Петтингер»:

Осень 2013 года сулила нам хорошие продажи на склады дилеров, однако скачки курса валют резко изменили ситуацию: дилеры стали осторожничать и заказы техники сократились. А весной этого года многие дилеры и вовсе приняли решение работать по схеме продаж с конвейера: есть клиент — делаю заказ. И это мгновенно отразилось на обороте компании Pöttinger.

Но несмотря на то, что в этом году рынок сельхозмашин упал, и мы падали вместе с ним, в некоторых сегментах рынка мы вышли в плюс. В первую очередь это сегмент прицепных плугов, в котором выросла наша доля рынка, да и сам рынок в этом сегменте был стабилен.

Можно сказать, что этот год был турбулентным. Хотя клиенты в сложившейся нестабильной ситуации начали сдерживать свои инвестиции, в целом по России мы остались на прежнем финансовом уровне. Это стало возможным благодаря тому, что на фоне падающих продаж техники продажи запчастей напротив выросли. В итоге весь концерн вышел в плюс.

Стратегия компании Pöttinger на ближайшее время будет заключаться в выведении на рынок новинок и доведении их до конечного покупателя. В рамках этой стратегии мы будем проводить большое количес­тво демо-показов, планируем давать технику на испытания в хозяйства. В целом задача Pöttinger — укрепиться в регионах, найти новых партнеров-дилеров, наладить с ними контакт и обучить их работе на наших машинах. Конечно, вывод на рынок новой продукции — дело всегда рискованное, а в сложившихся условиях и подавно. Однако у нас нет другого выхода: условия ведения агробизнеса постоянно меняются и требуют новых моделей.

Сейчас много говорят об увеличении локализации производства на территории России. Однако мы предпочитаем не спешить, ведь чтобы предпринять конкретные шаги в этом направлении, сперва надо понять, чего хочет добиться государство.

Планирует ли оно получить высокую рентабельность сельхозпроизводства, либо же в его планы входит исключительно поддержка сегмента российских производителей сельхозтехники. На наш взгляд, в первую очередь нужно думать о рентабельности сельхозпроизводства на территории России вне зависимости от того, какие машины трудятся на полях.

Если рынок будет открыт для различных технологий, и российские и зарубежные производители техники окажутся в равных условиях, то у сельхозпроизводителей будет больший простор для выбора наиболее подходящей техники и технологий. Безусловно, существующее Постановление 1432 облегчает жизнь российским производителям техники, но мы уверены, что это явление временное и оно не приведет к развитию сельского хозяйства в целом.

Поэтому важно думать именно о выгоде сельхозпроизводителя, который нуждается в поддержке. А он сам уже сможет выбрать, на какой машине будет двигаться к успеху. Компания Pöttinger будет заниматься производством на территории России, только если это будет экономически выгодно.

Валерий Мальцев, генеральный директор компании «Ростсельмаш» (Ростов-на-Дону):

На сегодняшний день «Ростсельмаш» поставляет свою продукцию в 31 страну мира. Производственные площадки компании расположены в России, Казахстане, США и Канаде. Имеющиеся производственные мощности позволяют наращивать выпуск продукции и обеспечить крестьян всего мира необходимой сельхозтехникой. Это — одна из главных задач «Ростсельмаш» в обозримом будущем.

На данный момент компания видит для себя два основных направления роста и развития. Во-первых, рост оборота компании в странах присутствия и расширение модельного ряда выпускаемой техники в соответствии с потребностями села. Во-вторых, экспансия на внешние рынки сбыта.

Рынок зерноуборочных комбайнов в России в этом году сократился на 18%. В условиях снижающегося рынка «Ростсельмаш» увеличил объем поставок на 21%. При этом доля компании на внутреннем рынке выросла до 53%. По второму направлению развития — освоению новых рынков — «Ростсельмаш» показал рост на 23% по сравнению с прошлым сельхозгодом.

Поставленная перед компанией задача — ежегодно поставлять сельхозтехнику в три новые страны — в 2014 году успешно выполнена. Начался экспорт техники в Германию, Румынию и Сербию, открылся европейский офис на границе с Австрией, т. е. создана вся необходимая инфраструктура.

Очень важная проблема сегодня — закредитованность села. А за последние три-четыре месяца кредиты стали еще более дорогими и недоступными для аграриев. Это становится серьезным барьером для обновления парка сельхозтехники. Помимо прочего, раньше работала хорошая форма поддержки — система субсидирования части процентной ставки. На сегодняшний день она не работает, а на наш взгляд, это один из основных инструментов, которые надо использовать.

Хочется также отметить, что Пос­тановление 1432 работает эффективно, мы видим желание крестьян работать по этой программе. Ростсельмаш выступает в поддержку данного постановления и призывает увеличить объемы финансирования. Кроме того, предлагаем включить в программу факторинг как инструмент оплаты. Это помогло бы дилерской сети «Ростсельмаш» заключать контракты в низкий сезон.

Светлана Петрова, бизнес-менеджер по сельскохозяйственным машинам JCB в России:

В отличие от многих участников рынка, мы пережили этот год хорошо. На сегодняшний день компания JCB не отмечает падение, а даже может похвастаться ростом в 6−7% по телескопическим погрузчикам на фоне упавшего почти на 10% рынка телескопических погрузчиков сельхозназначения.

За этим, конечно же, стоит определенная работа: компания делает упор на проведение демонстрационных показов, знакомит потенциальных покупателей с производством погрузчиков. По нашим данным на период за январь-август 2014 года, JCB занимает 44% рынка сельскохозяйственных телескопических погрузчиков в России.

Уходящим годом мы довольны, хотя и ожидали большего. Естественно, наложила определенный отпечаток политическая ситуация: на рынке стало меньше денег. Но компания JCB не ограничила поставку ни техники, ни запчастей, в отличие от некоторых производителей, которые отдельные запчасти двойного назначения в Россию сейчас не завозят.

Дело в том, что когда политическая ситуация только начинала накаляться, юристы JCB в Великобритании позаботились об этом: они получили лицензию, которая позволяет нам завозить в Россию всю технику и запчасти. Компания была и остается заинтересованной в продолжении поставок, ведь для JCB Россия — это один из самых важных рынков.

Поскольку рынок телескопичес­ких погрузчиков в России достаточно молодой, у нас есть простор для роста. В Росси остается немало регионов, где сельхозпроизводители еще не пользуются телескопическими погрузчиками нового типа, поэтому эти регионы для нас в приоритете. Там мы будем проводить показы, продвигать идею, возить клиентов на завод в Англию. Основная задача компании — покрыть дилерской сетью все регионы страны.

Поэтому планируется открытие новых дилерских центров. Особенно интересно для JCB продвинуться на Дальний Восток.

В России сейчас трудится порядка 30 тыс. машин JCB, поэтому мы можем себе позволить содержание большого склада запасных частей. В ближайшее время значительного расширения в этом направлении мы не планируем, поскольку на данном этапе существующего склада достаточно.