Агроинвестор: Много построили или мало собираем?

Российские МЭЗы могут освоить до 18 млн т сырья, и в ближайшие годы эта цифра продолжит расти. Сбор масличных максимально приближался к потребностям заводов лишь в 2013 году — благодаря рекордному урожаю. Для рынка профицит мощностей по переработке — скорее плюс: он укрепляет цену на агрокультуры и формирует конкурентную среду.

Сейчас в стране более 200 маслоэкстракционных заводов, или МЭЗов, — предприятий, перерабатывающих масличные агрокультуры. Их общие мощности, по оценкам экспертов, составляют от 14,5 млн т/год до 17,8 млн т/год. Основные заводы сосредоточены в Краснодарском крае, Ростовской, Белгородской и Воронежской областях. На территории Центрального, Приволжского и Южного федеральных округов перерабатывается до 60% всех маслосемян.

Растут за производством 
Гендиректор аналитической компании «ПроЗерно» Владимир Петриченко оценивает общие перерабатывающие мощности МЭЗов в 16 млн т/год. «То, что их больше, чем сырья, — хорошо как для сельхозпроизводителей, так и для переработчиков», — говорит он. Первые имеют возможность получать более высокую цену за продукцию, вторые могут работать в конкурентной среде.

При этом, по словам эксперта, темпы ввода новых предприятий все равно несколько ниже, чем динамика прироста производства трех основных масличных агрокультур (подсолнечника, сои и рапса). Если сбор всех видов масличных вырос примерно на 72% — с 8,2 млн т в 2009 году до 14,1 млн т в 2013-м, то общие перерабатывающие мощности за этот же период — только на 35%. «К тому же не стоит исключать такую ситуацию, какая сложилась в 2013 году, когда мы получили рекордный урожай (около 14,1 млн т) — примерно столько на тот момент составляли общие мощности, — отмечает Петриченко. — И это сразу отразилось на ценах».

Традиционно наиболее напряженный баланс по подсолнечнику наблюдается в Южном и Приволжском округах, говорит заместитель начальника центра экономического прогнозирования Газпромбанка Дарья Снитко.

По ее оценке, заводы Приволжья больше вовлечены в контрактные отношения с аграриями и их обеспеченность сырьем была достаточно адекватно оценена уже на старте посевной кампании. «На юге много независимых переработчиков, прессовых заводов, которые запускаются в «высокий сезон» и могут не работать на полную мощность в низкий, — знает она. — За счет них в основном и сокращается выпуск масла в менее урожайные по подсолнечнику годы».

В России есть дефицитные, профицитные и сбалансированные по наличию сырья и перерабатывающих мощностей регионы, рассказывает коммерческий директор холдинга «Солнечные продукты» (входит в группу «Букет») Вячеслав Китайчик. Острее всего нехватку маслосемян испытывают МЭЗы Краснодарского края, Ростовской, Воронежской и Белгородской областей. Там возможности заводов примерно в полтора-два раза превосходят производство масличных, знает топ-менеджер.

Более-менее сбалансированными он считает Ставропольский край и Саратовскую область. А вот в Волгоградской, Тамбовской, Самарской и Оренбургской областях масличных производится больше, чем могут освоить местные переработчики. Поэтому в этих регионах цена, прежде всего на подсолнечник, обычно ниже, и аграриям приходится поставлять его в соседние области.

По оценке директора департамента продаж и маркетинга компании «Содружество» Сергея Соколовского, общие мощности по переработке масличных на начало сезона-2014/15 (сентябрь-август) составляли около 15 млн т/год с учетом заводов самой группы и нового предприятия «Эфко». К ним в конце завершившегося года добавилось примерно 600 тыс. т завода в Саратовской области («Солнечные продукты»).

«В первую очередь новые мощности появляются в регионах, где существует профицит масличного сырья: в Оренбургской, Саратовской и Волгоградской областях, — рассказывает Соколовский. — Данные предприятия без проблем обеспечат себя маслосеменами местного производства». А вот МЭЗам Ростовской, Воронежской, Белгородской областей и Краснодарского края за сырье приходится бороться, соглашается он с Китайчиком.

Только запустили
В 2014 году новые МЭЗы ввели «Солнечные продукты» и «Нижегородский масложировой комбинат» (НМЖК). Балаковский МЭЗ, запущенный «Солнечными продуктами» в Саратовской области в начале сезона-2014/15, будет загружен на 100%, рассчитывает Вячеслав Китайчик. «Мы давно работаем в этом регионе (компания владеет Аткарским МЭЗом мощностью 1,3 тыс. т/сутки и саратовским «Жировым комбинатом»), у нас долгосрочные взаимовыгодные отношения с местными сельхозпроизводителями, — делится он. — Поэтому уже на стадии строительства нового предприятия понимали, что в этом наше преимущество».

Каждое новое перерабатывающее предприятие создает дополнительный спрос на маслосемена, а значит, формирует более спокойную обстановку на рынке, считает директор АПХ «Зерно Жизни» (дочерняя структура «Самарской инновационной компании») Андрей Зорин. Самарская, Саратовская и Оренбургская области выращивают больше подсолнечника (в 2013 году 0,7 млн т, 1,3 млн т и 0,7 млн т), чем может освоить местная переработка.

Поэтому до запус­ка новых МЭЗов конкурировали скорее сельхозпроизводители, а не переработчики, что отражалось на цене. В южных регионах подсолнечник всегда стоил на 15−20% дороже, чем в Приволжье, обращает внимание Зорин. Теперь эта разница может минимизироваться. «Зерно Жизни» выращивает подсолнечник в Саратовской и Самарской областях. В будущем компания рассчитывает сотрудничать и с новым Балаковским МЭЗом.
В Оренбургской области ежегодно производится около 600 тыс. т подсолнечника. До строительства Соро­чинского МЭЗа компанией «НМЖК» существующие мощности региона (Оренбургский МЭЗ, также входящий в «НМЖК») позволяли перерабатывать только около 140 тыс. т/год маслосемян. «При выборе места для реализации проекта мы ориентировались именно на этот фактор, — комментирует директор департамента развития «Нижегородского масложирового комбината» Алексей Шкарупа. — Рассчитываем, что сможем полностью загрузить свой новый завод, большую часть сырья для обеспечения потребностей предприятия мы фактически набираем в радиусе 150 км».

Сорочинский МЭЗ способен перерабатывать любые виды масличных. Но в Оренбургской области кроме подсолнечника ничего не растет, сетует Шкарупа. «Есть несколько тысяч гектаров рапса и масличного льна, а также немного сои, но этого недостаточно для развития масштабной переработки этих агрокультур, — уверен он. — Поэтому в первую очередь мы ориентируемся на подсолнечник».

Основной продукт МЭЗов «Солнечных продуктов» — подсолнечное масло и шрот. Но уже в этом сезоне компания планирует попробовать перерабатывать на Балаковском заводе сою. «Это наше будущее, — считает Вячеслав Китайчик. — Сейчас мы активный нетто-импортер соевых бобов и шрота, если в ближайшей перспективе сможем нарастить внут­реннее производство, то станем менее зависимы от иностранного рынка». МЭЗ в Балаково также способен перерабатывать рапс и рыжик.

Если логистика их поставок будет выгодна, то в будущем не исключен ввод в переработку и этих агрокультур.

В мире востребовано российское сырое масло и подсолнечный шрот, знает Дарья Снитко. Бутилированное рафинированное масло Россия поставляет в основном на рынки Средней Азии.

Внутри страны наиболее растущим сегментом масложирового рынка остаются сложные жиры, в том числе производимые из тропических растительных масел. По мнению эксперта, традиционные рынки — маргаринов, соусов, бутилированного масла — достигли насыщенности и продолжают стагнировать.

Нужно больше сырья
По мнению гендиректора аналитической компании «Агроспикер» (Волгоградская область) Виталия Шамаева , Россия продолжит наращивать перерабатывающие мощности. «Нам это крайне необходимо, — уверен он. — Выращивание масличных должно стать приоритетным направлением, потому что протеин, извлекаемый из этих агрокультур, в два-три раза дешевле, чем тот, который получают из зерновых. Это позволит удешевить корма и понизить себестоимость производства мяса».

По оценке Шамаева, в стране можно выращивать до 30 млн т всех видов масличных. В первую очередь нужно увеличивать посевы сои и рапса, а также нишевых агрокультур. Пропорционально будут расширяться мощности для их переработки. Практически все последние запущенные проекты способны перерабатывать любые виды масличных.

Объемы производства подсолнечника сейчас близки к максимуму, считает Вячеслав Китайчик. За счет увеличения интенсивности выращивания можно ежегодно производить до 12 млн т этой агрокультуры. В ближайшие годы реально выращивать по 3 млн т/год сои и рапса. Соколовский думает, что рекордный урожай подсолнечника, собранный в 2012/13 сельхозгоду — около 10 млн т — предел. «У этой агрокультуры особый севооборот, который, кстати, повсеместно нарушают, — напоминает он. — Поэтому рост производства подсолнечника ограничен». Зато есть потенциал увеличения сбора соевых бобов (с рекордных 2,5 млн т в 2014 году до 3−3,2 млн т в ближайшие три года) и рапса (с 1,5 млн т до 2−2,2 млн т), солидарен он с Китайчиком.

Алексей Шкарупа тоже считает, что посевы подсолнечника уже на уровне максимума для России. Дальнейший рост его производства должен идти за счет увеличения урожайности. «Для этого необходимо менять культуру производства и соблюдать технологии, — говорит он. — Но к этому готовы далеко не все хозяйства, особенно в Оренбургской, Самарской, Ульяновской областях, где мы сейчас работаем».

Даже крупные агрохолдинги в этих регионах не могут выбраться из долговых ям. «Экономическое состояние многих компаний тяжелое, ощущается дефицит специалистов и управленцев, и это на фоне несоблюдения технологий, поэтому мы пока не видим рывков по урожайности, — отмечает Шкарупа. — А если в отдельные годы они и происходят, то это в большей степени связано с погодными условиями, и в меньшей — с изменением подхода сельхозпредприятий к агропроизводству».

По словам Китайчика, существующие перерабатывающие мощности уже рассчитаны на увеличение производства маслосемян, но при нынешних объемах производства сырья их много. Поэтому сейчас будет идти отбор предприятий: более эффективные останутся, а менее эффективные начнут уходить с рынка, поскольку при жесткой конкуренции им значительно сложнее выживать.

Кроме того, потери на таких производствах ухудшают положение всей отрасли. «Мы могли бы производить больше масла и шрота и выгоднее их продавать, — полагает Китайчик. — Если у нас потери масла составляют 0,5−0,8%, то у мелких предприятий этот показатель доходит до 5−7%".

Соколовский соглашается, что новые мощности появляются в том числе с расчетом замещения на рынке небольших (200−300 т/сутки) переработчиков. Как правило, у них достаточно старые прессовые заводы и считается, что они работают недостаточно эффективно. «Но мы придерживаемся другого мнения — таким предприятиям нужно продолжать работать», — добавляет топ-менеджер. Соколовский считает, что баланса между производством сырья и переработкой в перспективе нескольких лет, скорее всего, достичь не получится. «Впрочем, для нынешнего рынка это и не требуется», — добавляет он.

Продолжат строить 
Мировая практика показывает, что производство сельхозсырья может существенно и очень быстро увеличиваться, если в географической близости от региона выращивания появляется такой мощный источник спроса, как перерабатывающий завод, рассказывает Дарья Снитко. «Поэтому инвесторы, которые строят новые МЭЗы, не опасаются долговременного дефицита сырья, — уверена она. — Для решения проблем с загрузкой заводов переработчики часто переходят на контрактные отношения с сельхозпроизводителями, заранее определяя объемы поставок, сроки, а часто и цену».
Крупный проект (640 тыс. т подсолнечника в год) строительства МЭЗа в Волгоградской области реализует «Каргилл».

Подобные планы есть и у «Белгранкорма». Летом прошлого года компания заявила о намерениях создать на месте старого мясокомбината предприятие по переработке подсолнечника и рапса (1,2 тыс. т/сутки) в Белгородской области. Если даже только два этих проекта будут реализованы, то в ближайшее время перерабатывающие мощности в стране увеличатся еще примерно на 1 млн т/год.
В Волгоградской области ситуация по обеспеченности сырьем сейчас «вполне терпимая», говорит Алексей Шкарупа. Регион условно профицитный, перерабатывающие мощности Урюпинского МЭЗа «НМЖК» составляют около 220 тыс. т/год. Еще 200−250 тыс. т/год перерабатывают мелкие и средние предприятия.

А урожай подсолнечника достигает около 600−800 тыс. т. Объем, не востребованный внутри региона, вывозится в Ростовскую, Белгородскую, Воронежскую области, Краснодарский край. «Несмотря на то что в Волгоградской области производится больше маслосемян, чем можно переработать, цена на подсолнечник все равно высокая, поскольку за сырье приходится бороться с такими крупными компаниями, как «Астон», «Юг Руси», «Эфко»», — рассказывает Шкарупа. «НМЖК» загружал свой МЭЗ волгоградским и саратовским подсолнечником. С появлением завода «Каргилл» ситуация поменяется коренным образом, полагает топ-менеджер. «Подсолнечника никому не будет хватать, но мы считаем, что есть возможности достаточно уверенно продолжать работать и в этих условиях, — делится он. — Будем повышать эффективность производства, закупок, конкурентоспособность, снижать себестоимость переработки».

Завод «Каргилл» в Волгоградской области сможет полностью обеспечить себя подсолнечником, уверен Соколовский: сейчас большую часть урожая в регионе закупают предприятия Ростовской области и Краснодарского края. «Проект «Белгранкорма» в стадии проработки и, по нашей информации, в 2015 году еще не начнет реализовываться, — знает он. — Но в Белгородской области явно недостаточно масличного сырья, там за него идет борьба». Учитывая, что регион является крупнейшим в стране производителем мяса и, соответственно, самым большим потребителем зерновых агрокультур, возможности для увеличения посевов масличных здесь и в близлежащих областях отсутствуют, добавляет Соколовский.

«Аграрии регионов, где возведут новые заводы, продолжат наращивать посевы подсолнечника, а также работать над увеличением урожайности и эффективности производства, — считает Дарья Снитко . — Тогда, несмотря на дефицит свободных пахотных земель в этих областях, будет возможно обеспечить сырьем новые заводы». По ее мнению, нужно стремиться производить столько масложировой продукции, сколько можно продать на внутреннем и внешнем рынках с прибылью.

«В широкой мировой практике не используются установки на достижение баланса производства и переработки, а также валовые показатели, — напоминает эксперт. — Россия обладает конкурентными преимуществами в выращивании масличных, особенно подсолнечника, и рост отрасли в последние годы является реализацией этих преимуществ». Сейчас российское масло востребовано в мире, а препятствий для расширения производства почти нет — как в отношении мощностей, так и выращивания подсолнечника, добавляет Снитко.

Окупаемость и маржа 
В сезоне-2014/15 маржинальность переработки масличных резко возросла, считает Дарья Снитко. «Основной продукт российской масложировой отрасли — сырое подсолнечное масло, его ценообразование на российском рынке определяется по экспортному паритету, — поясняет она. — В условиях ускорения девальвации рубля растет рентабельность». Но показатель маржи сильно зависит от стратегии закупок компаний, политики продаж, условий контрактации и многих других параметров. Средняя маржинальность этого бизнеса резко не менялась из года в год и составляла 15−25% по операционной прибыли, приводит цифры Снитко.

Рентабельность переработчиков в этом сезоне пока значительно отстает от прошлогодних уровней, спорит Китайчик, не уточняя цифр. Вслед за курсом доллара увеличиваются цены на подсолнечник. «Сырье дорожает буквально каждый день: то, что не успел купить сегодня, завтра вырастет в цене, — рассказывал он в декабре. — Сейчас средняя цена по центру России находится в районе 18 тыс. руб./т». При этом масло не успевает дорожать такими темпами, обращает внимание топ-менеджер. Так как оно является одним из ингредиентов для производства других продуктов — b2b-жиров, майонеза, бутилированного масла и т. д. — рост цены на него не может быть таким же быстрым, как на биржевой товар.
С начала сезона рентабельность переработки оставалась достаточно низкой и была близка к нулю, подтверждает Алексей Шкарупа. «Сейчас при колебаниях курса доллара были бы интересны контракты по поставке продукции за рубеж, но поскольку аграрии придерживают семечку, у МЭЗов ограничен объем сырья для работы, поэтому экспортные конт­ракты заключают очень осторожно», — рассказывал он в декабре.

Хотя подсолнечник в 2014 году подорожал — в декабре средняя цена доходила до 16,5 тыс. руб./т — на мировом рынке российские производители стали конкурентоспособнее. Поэтому новые проекты по переработке масличных продолжат появляться, уверена Снитко. «Их окупаемость сейчас трудно оценить, поскольку инвестиционные затраты на строительство и закупку оборудования во многом привязаны к курсам валют, — добавляет она. — Но экономические стимулы для расширения производства сейчас существенно сильнее, чем год назад».

Говоря об окупаемости новых проектов, в первую очередь нужно учитывать не рентабельность производства, а эффективность переработки, считает Вячеслав Китайчик. «На новых МЭЗах выход масла выше, а потери меньше, чем у средних, малых и старых предприятий, — комментирует он. — За счет большей эффективности новые заводы смогут выжить и окупить себя даже в условиях низкой маржинальности, а старые не сумеют долго существовать при падении доходности».

Любой инвестор в отрасли переработки масличных традиционно видит срок окупаемости своего проекта независимо от его масштаба в диапазоне шести­-восьми лет, говорит Соколовский. Но этот показатель зависит от многих составляющих: сроков реализации, урожая масличных в стране, конъюнктуры мирового рынка, конкурентного окружения, рынков сбыта и т. п. «Поскольку наша компания вовлечена в мировой рынок масличных, в первую очередь соевых бобов (основной объем сырья мы закупаем по импорту, закупочные цены базируются только на условиях CBOT), наша рентабельность близка к показателям крупных транснациональных холдингов — Bunge, ADM, Cargill, — делится Соколовский. — Маржа по EBITDA составляет 7−8%".

Перспективы масличных шротов
Сейчас большая часть производимых в России масличных шротов уходит на экспорт, поскольку их потребление в животноводческом секторе развито слабо, рассказывает Виталий Шамаев, «Агро­спикер». «Нужно менять структуру кормопроизводства, — уверен он. — Сейчас скот и птицу кормят цельным зерном, а отечественная переработка не позволяет получать из него дешевый протеин, он обходится до 100 тыс. руб./т. Белок, полученный из шротов, стоит 30−50 тыс. руб./т». Можно извлекать протеин из зерна, перерабатывая его в топливный этанол, как это делают в США, тогда его стоимость не будет превышать 20 тыс. руб./т, знает эксперт. Но в России таких производств нет, и вряд ли они будут построены в ближайшие годы. А МЭЗы уже работают, поэтому нужно развивать это направление, уверен Шамаев.

Если структура кормопроизводства будет меняться, то потребление шрота внутри страны начнет рас­ти, соглашается Алексей Шкарупа из «НМЖК». Но вряд ли это произойдет в ближайшие годы, считает топ-менеджер.

«Агроинвестор» №1 январь 2015