 Ограничение импорта продуктов пока не помогло российским фермерам – многие даже сократили инвестпрограммы, рассказал в интервью РБК управляющий директор агробизнеса «Базэла», глава совета директоров холдинга «Кубань» Андрей Олейник
«Мы же глупые, мы колхозники»
– Крупнейшие агрохолдинги часто имеют специализацию: например, «Мираторг» – это мясо, «Черкизово» – зерно и мясо… А у вас есть все направления – это оправданно?
– Да, мы очень долго объясняли это нашим китайским партнерам. С моей точки зрения, это верная стратегия. Начали развивать свиноводство – закупали корма, потом поняли, что надо делать свои – дешевле, у нас же есть земли. Вырастили свинью – отдали кому-то забивать, а зачем, если можно самим? Построили свой мясокомбинат. И «Мираторг», например, идет в эту же сторону.
– Каких китайских партнеров вы имеете в виду? Это в ходе объявленного правительством «разворота на восток» у вас появились партнеры?
– Нет (смеется). Мы же глупые, мы колхозники, не гонимся за модными тенденциями и политическими веяниями, работаем там, где нам выгодно. Пока эта тема не формализована, не закрыта, я не могу говорить. У нас переговоры с китайскими компаниями и компаниями Ближнего Востока по поводу соинвестирования. Это компании и фонды. Мы ведем переговоры с 2013 года, просто сейчас этот вопрос стал еще актуальнее.
– Есть уже шорт-лист?
– Не скажу, вы их вычислите (смеется).
– Выручка у вас за 2014 год – около 7 млрд руб., на вашем сайте написано, что вы входите в топ-20 агрохолдингов в России. На какой рейтинг вы ориентируетесь? Если смотреть список крупнейших частных компаний журнала Forbes, то тройка лидеров в пищевом бизнесе по итогам 2013-го – это калининградская группа «Содружество» Натальи и Александра Луценко, «Мираторг» и «Черкизово», причем у лидера выручка составляет 87 млрд руб. в год.
– Мы не относим «Содружество» к сельхозпроизводителям, они являются переработчиками сои и производителями кормовых соевых продуктов. Для нас сельхозпроизводитель – это тот, у кого имеется цикл от выращивания до какого-то уровня переработки, выращивания и продажи биржевой продукции.
– Тогда вы в одном ряду с кем?
– «Мираторг», «Черкизово», «Русагро». Возможно, «Юг Руси».
– Хорошо, выручка «Мираторга» примерно в восемь раз больше вашей. Будете догонять?
– Целевые показатели не такие. Нет цели стать самыми большими, например по площади обрабатываемых земель. Можно набрать кучу земли и быть в дичайших минусах. Вспомните: 2012 год, Black Earth Farming – 500 тыс. га в управлении и многомиллионные убытки. Соответственно, у нас цель – это эффективность, которую мы измеряем прибылью на 1 га. Зависит от культуры, но мы ориентируемся на прибыль от 25 тыс. руб. на 1 га в год. В среднем по рынку получается 15–17 тыс. руб., у нас выше.
– По поводу направлений бизнеса – значит, если их количество изменится, то только в большую сторону?
– Скорее всего, увеличится площадь земли в собственности. – У вас есть данные, какая доля сельхозземель в России находится в частной собственности? – Все оперируют цифрами советских времен – 120 млн га пахотных земель, из них в обработке – 90 млн га. Мы смотрим по интересующим нас регионам и берем данные у региональных Минсельхозов. Я, на самом деле, думаю, что 80–90 млн га в обработке – это корректно. Сколько из них в собственности? Предположу, что меньше половины.
– Крупный землевладелец – это от 100 тыс. га?
Крупнейшие владельцы сельскохозяйственных земель
в России в 2014 году
– Да, у нас сейчас в обработке 94 тыс. га: в собственности – порядка 60 тыс. га, остальное арендуем.
«По данным Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии, по состоянию на 1 января 2013 года общая площадь сельскохозяйственных угодий в России составила 196,16 млн га, из них площадь пашни – 115,12 млн га, залежи – 4,4 млн га».
– Тяжело купить землю в России?
– Смотря в каком регионе. В Краснодаре – да. Как таковых паевых земель, появившихся в 90-е, почти не осталось. Тогда вся земля, принадлежавшая сельхозпредприятиям, была поделена по количеству работников и роздана им, как пресловутые ваучеры. Если у кого-то и остались такие паи, то люди их неохотно продают, понимая, что лучше сдать в аренду. Почти все земли уже консолидированы, в крайнем случае – хочешь купить землю, придется купить предприятие. В других регионах, например в Мордовии, бери – не хочу.
– В каких регионах рентабельно заниматься сельским хозяйством?
– Надо понять, каким именно хозяйством: если речь о пшенице, то это Краснодарский край, Ростовская область, Ставрополь. Если производство молока – то во многих регионах, включая центральную часть страны, всюду, где растет трава. Если свиноводство – наверное, Краснодарский край и центральный регион.
«В сельском хозяйстве много мифов»
– Наши рестораторы говорят, что невозможно получить в России такой же стейк, какой привозят из Аргентины, например, просто потому что климат разный…
– Я с этим не соглашусь, у нас в сельском хозяйстве довольно много мифов и спекуляций. Да возможно в России получать говядину не хуже бразильской, есть две технологии – интенсивная, когда ты откармливаешь животное на специальной площадке, и экстенсивная, когда коровы пасутся на открытом пастбище. Понятно, что у нас часто требуется интенсивная технология, все зависит от специальных знаний и менеджмента. Про свинину тоже говорили, что невозможно растить в России, но растим, обеспечиваем себя.
– Наше мясо не становится дороже привозного?
– После того, как наши бразильские друзья подняли цены на поставки втрое в течение прошлого года – не дороже (смеется). Думаю, дело в масштабе производства, у того же «Мираторга», воронежского «Заречного» и других, думаю, производственная себестоимость чуть-чуть выше. Но дальше учитываются коммерческая и административная составляющие... Бразилец, который хочет завести стадо, он пошел в банк, взял кредит под 1,7% годовых на 12 лет, и он не парится. Я, если хочу вырастить такое же стадо здесь – пошел в банк, взял деньги под 32% годовых на 3 года, четко понимая, что мой проект начнет приносить деньги на восьмой год…
– Сколько стоит в Краснодарском крае гектар земли сельхозназначения?
– В зависимости от расположения, от качества, от вида собственности – от 50 до 120 тыс. руб. Для сравнения, в Мордовии – 3–7 тыс. руб. за гектар, в Центральном регионе – 12 тыс. руб. Хорошие земли уже кому-то принадлежат, а те, что свободны – никому не нужны.
– Вы говорили, что при эффективном использовании можно получать 25 тыс. руб. с 1 га в год, то есть можно окупить вложения – пусть даже по верхней планке в 120 тыс. руб. – за 5-6 лет?
– Не совсем. Купив хорошую землю, в среднем еще в оборудование, энергоснаряжение земли нужно потратить еще €1,5 тыс. на 1 га. Соответственно, к 120 тыс. нужно добавить еще примерно 100 тыс. руб. – вот и 10 лет окупаемости. Отличный бизнес (смеется).
– Но ведь для сельхозпроизводителей существуют всевозможные преференции – субсидии, госпрограммы?
– Субсидии – это компенсация процентной ставки по инвестиционным кредитам и кредитам на ведение весенних полевых работ. До недавнего времени речь шла о компенсации ставки в размере 2/3 и даже 100% ставки рефинансирования, то есть 8,25%. Сейчас говорят о том, что будут компенсировать 14,68%. Новая ставка будет действовать только в отношении новых кредитов.
Еще есть погектарная компенсация – примерно по 200 руб. на 1 га. Есть субсидии на молоко: если до кризиса выплачивалась только по молоку высшего сорта, то теперь – вне зависимости от сортности. Для решения социального вопроса – это хорошо, но для развития отрасли плохо. Зачем модернизировать производство, если деньги все равно идут?
С субсидиями есть еще один большой вопрос – если я подал документы на субсидии в феврале, а получил их в ноябре, это приятно, но предприятие поменьше может до ноября и не дожить. Для меня остается загадкой: в центральной части страны субсидии выплачивают в течение нескольких дней – 20 февраля я заплатил по кредиту в банке, 21-го подал документы в местное отделение Минсельхоза на получение субсидий, 25-го – получил деньги. В Краснодаре же лаг между подачей документов и получением субсидий составляет 2-3 месяца, есть регионы, где 3–6 месяцев. У нас субсидии состоят из двух частей – федеральной и региональной, так вот, региональная выплачивается лишь после поступления первой части.
– То есть субсидии на развитие, а есть дотации – что бы ты ни производил, все равно можешь на эти деньги рассчитывать?
– Совершенно верно.
«Конъюнктура позволяет? Не соглашусь»
– Что будет с вашей инвестпрограммой в 2015 году?
– Уменьшим. Планировали на уровне 2,8–3 млрд руб., а теперь будет примерно 1,4 млрд руб., то есть вдвое меньше. Мы оставляем только те проекты, которые не можем остановить – например, оборудование оплачено. Или если проект напрямую влияет на эффективность, на урожайность…
«Кубань» в цифрах
7,3 млрд руб. агрохолдинг выручил в 2014 году – на 40% больше, чем годом ранее (5,22 млрд руб.)
1,1 млрд руб. составила чистая прибыль компании (0,73 млрд руб. в 2013 году)
2,13 млрд руб. инвестиций компания привлекла в 2014 году (1,95 млрд руб. в 2013-м).
2,6 млрд руб. и два года – столько понадобилось «Кубани» на строительство завода по мясопереработке на 8,4 тыс. т мяса в год и увеличение мощностей свинофермы до 50 тыс. голов.
94 тыс. га — земельный банк агрохолдинга.
5,45 млрд руб. агрохолдинг должен банкам по состоянию на февраль 2015 года.
10,22 млрд руб. выручки и 1,26 млрд руб. чистой прибыли компания планирует получить по итогам 2015 года – на 40% и 14,5% больше показателя 2014 года соответственно.
– Почему? Ведь антисанкции должны были помочь расширению отечественных производителей?
– А где взять деньги? Банковские инвестиционные ставки – около 32–35% годовых! В сельском хозяйстве любой проект реально начинает окупаться после пяти лет, быстрее не бывает. Обещания завалить страну собственными продуктами не имеют ничего общего с реальностью, это просто невозможно! Дерево посади – через три года начинает плодоносить маленькими невкусными плодами, нужно еще пару лет, чтобы получить нормальные яблоки. Не нужно питать иллюзий…
Вы говорите, что конъюнктура позволяет, – тоже не соглашусь: те же семена на 80% импортируются, цена на минудобрения привязана к валюте, у всех импортная техника, к ней нужны соответствующие детали. В середине прошлого года мы покупали фильтр на молочную ферму за 1 тыс. руб., сейчас – за 12 тыс.!
Мы в ноябре-декабре успели закупить минудобрения и средства защиты растений еще по старой цене, теперь условия ухудшились. Раньше мы контрактовали удобрения в феврале, платили 10–30%, а окончательно расплачивались после уборки урожая. В 2014-м мы были вынуждены в декабре заплатить сразу 100%. Если раньше многие вещи мы продавали по предоплате, то теперь переработчики приходят и просят отсрочки платежа, которую мы не можем дать, потому что не понимаем, заплатит этот контрагент через месяц или будет банкротиться.
Рентабельность падает. По EBITDA по итогам 2014 года оказалось 28%, в плане было 29%; теперь план на 2015-й – 25%. По валовой прибыли 2014 год окончили с 43%, прогноз на 15-й – 39%. Опять же, нас нельзя равнять на весь рынок. Показатели агрохолдинга – не показатели рынка, который значительно хуже.
Структура и изменение выручки агрохолдинга "Кубань", млн рублей
– Что будет с ценами на продовольствие?
– Будут расти. Надо четко понимать: весенне-полевые работы 2015 года и посевная будут минимум на 40% дороже, чем в 2014 году. Выросло все: удобрения – на 20% до Нового года и на 20% после, корма – на 50%, подорожали семена, средства защиты растений… Думаю, заморозка цен на минудобрения, о которой говорят в Минсельхозе, уже не поможет. Плюс немаловажный фактор – погода. По Ростову, Ставрополю и Волгограду состояние озимых просто аховое.
– Вы считаете близким к реальности прогноз Минсельхоза, что мы можем потерять порядка 20% озимых?
– Да. Кроме того, примерно 25% хозяйств не проведут весеннюю подкормку, потому что это слишком дорого. И в сезон урожая они соберут мусор.
Как менялась чистая прибыль и EBITDA агрохолдинга "Кубань", млрд рублей
– Ну, вот экспортные пошлины на зерно ввели, чтобы меньше вывозили…
– В прошлом году мы экспортировали примерно 60% того, что произвели. И пока рынок такой, что мы продолжим экспорт.
«Ну да, с Галицким договорились»
– На вашем сайте есть информация, что вы выпекаете хлеб и фасуете муку...
– У нас два хлебозавода в Усть-Лабинске. Хлебобулочные изделия мы поставляем как в несетевые магазины, так и, например, в этом месяце «выползли» в «Магнит» – в местные, краснодарские магазины.
– То есть вас можно спрашивать на горячую тему – взаимоотношения поставщиков с сетями? В «Магнит» тяжело попасть на прилавки?
– Нет.
– Нет? То есть вы направили заявку, позвонили менеджерам и договорились?
– Ну да, с Галицким договорились (смеется).
Андрей Олейник
Председатель совета директоров агрохолдинга «Кубань», управляющий директор агробизнеса «Базового Элемента» с 2010 года.
Родился 18 марта 1969 года в Волынской области Украины.
В 1994 году окончил Московский институт стали и сплавов по специальности «инженер электронной техники», спустя два года — Lavanium International Management Center (специальность — «менеджмент и маркетинг»).
С 1994 по 1999 год возглавлял отдел маркетинга компании «Союзконтракт», пока не ушел во внешнеэкономическое объединение «Продинторг» при Министерстве торговли, где проработал еще год зампредседателя объединения. В 2000–2009 годах занимал руководящие должности в компаниях «Агроинвест», «Сояспектр» и РАИНКО, масложировом комбинате «Ставропольский» и инвестиционно-промышленной корпорации «Группа ГУТА».
– С Галицким? То есть вы позвонили Галицкому и договорились с ним насчет поставок с двух хлебозаводов в Краснодарском крае?
– Да, согласовали условия поставок с менеджерами, показали качество и начали поставлять. И насчет фруктов – у нас есть яблоки, сливы – собираем и просто оптовикам продаем. Но будем стараться менять тематику в этом году, начнем поставлять в сети. Вопрос по работе с сетями надо делить: работа с сетями в регионе – это одно, в Москве и Санкт-Петербурге – это совершенно другое, с тем же «Магнитом». Регионы – это, во-первых, все-таки меньшая требовательность потребителя, а, во-вторых, структура, традиции потребления другие. В том же Нижнем Новгороде, где у нас мукомольный комбинат, мы в сети поставляем муку в 2,5-килограммовых пакетах, а в Москве она никому не нужна – никто не возьмет ничего тяжелее килограммового пакета.
– Просто есть общее мнение, что в сети очень сложно попасть: еще 10 производителей муки, например, хотели бы попасть на полки федеральной сети, и она выдвигает требования – например, помимо разрешенного законом «О торговле» 10-процентного бонуса, захочет оказывать какие-нибудь маркетинговые услуги…
– Это есть, есть закон, но нет «входного билета» или чего-то такого, прежде всего, есть требования к продукции: я, допустим, производитель картошки – ну не возьмет у меня товар ни одна сеть, если я привезу ей 50-килограммовые мешки грязной картошки с кучей земли. Сеть говорит: привези мне расфасованную, мытую, красивую. А я думаю – мне же денег надо сколько вложить! И начинаю пищать: мне запрещают поставки!
– Мы это подозревали…
– Это с одной стороны. С другой – сеть же тоже считает какие-то свои затраты, надо понимать, что у сетей административно-регулирующая нагрузка дикая, особенно в Москве! Я привезу действительно прекрасную картошку, но по 70 руб. за 1 кг, а тут турки привезут – помельче, но по 20 руб. Как думаете, кто поставит ее на полку?
Агрохолдинг «Кубань»
Входит в состав группы «Базовый Элемент», единственным владельцем агрохолдинга является Олег Дерипаска. По данным самой «Кубани», входит в топ-20 крупнейших агрохолдингов России.
Компания занимается растениеводством (выращивание пшеницы, ячменя, подсолнечника, сои, кукурузы, сахарной свеклы), животноводством (производство мяса и молока), производством сахара, семян, переработкой, хранением зерна, а также трейдерским бизнесом.
В состав агрохолдинга входят 11 молочно-товарных ферм, две свиноводческие мегафермы, завод по мясопереработке, три зерновых элеватора, три завода по производству и обработке семян, сахарный завод «Свобода» и конный завод «Восход». Все активы – в Краснодарском крае.
РБК Daily от 04.03.2015 |
RSS канал
