Business FM: Удобрения — это не затраты, а инвестиции в урожай

Генеральный директор «ФосАгро» Андрей Гурьев дал интервью Business FM на Петербургском международном экономическом форуме

Химическая промышленность как драйвер российской экономики. В студии Business FM на Петербургском экономическом форуме — гендиректор компании «ФосАгро» Андрей Гурьев. Главная тема беседы — новая реальность, в том числе и девальвация, которая поддержала бизнес. Кому сейчас сложнее — химикам или металлургам, и как ведется борьба с российским экспортом?

«ФосАгро» — лидер российской отрасли по поставкам удобрений на внутренний рынок, а отрасль сейчас — один из лидеров экономики в силу целого ряда объективных причин. Девальвация помогла?

Андрей Гурьев: Девальвация помогла. Модернизация. Помогли наши процессы оптимизации бизнес-процессов, которые мы проводим уже последние три года. Это сокращение издержек, в первую очередь, выбор новых технологий производства. Это спектр объективных причин, и компания получила соответственный эффект.

Говорят, что у нашей промышленности минеральных удобрений экспорт действительно значительно растет. Против металлургов в Европе вводят антидемпинговые пошлины. Химики пока не сталкиваются с этим?

Андрей Гурьев: Против нас пошлины уже введены, как и против металлургов, мы с ними живем уже последние лет 20. Эти пошлины сегодня действуют и в Европе, и в США, и в Латинской Америке. И одна из моих задач как президента Российской ассоциации производителей удобрений — заниматься вопросом по снятию этих заградительных барьеров, потому что в конечном итоге платит потребитель. Сегодня потребители наших удобрений, самых экологически чистых удобрений в мире, — это те же европейцы, бразильцы, аргентинцы, американцы.

А пошлины именно в Европе или в Латинской Америке тоже?

Андрей Гурьев: Импортные пошлины в Европе для российских экспортеров удобрений составляют 6,5%. В Латинской Америке, в Аргентине, это 6-процентная пошлина на наши фосфорсодержащие удобрения. В США — антидемпинговые пошлины по селитре.

Но в Аргентине она как бы общая, просто пошлина, не антидемпинговая?

Андрей Гурьев: Да, это просто пошлина. Причем это пошлина против конкретно нашего российского DAP (диаммоний фосфата — Business FM). То есть против удобрений, где нет мышьяка. Ситуация настолько странная: мы вынуждены туда добавлять мышьяк, чтобы продавать наши удобрения беспошлинно. Мышьяк, как вы сами представляете, токсичное вещество. Ответ простой: в некоторых странах — экспортерах минеральных удобрений — мышьяк содержится непосредственно в руде. А руда, которую перерабатывает компания «ФосАгро» в апатитовый концентрат, — самое экологически чистое и безопасное на сегодня фосфатное сырье в мире.

Если по миру посмотреть, кто в особенности жестко борется с нашим экспортом?

Андрей Гурьев: Наверное, на сегодня мы сталкиваемся с самой большой конкуренцией в мире. Вводятся новые мощности: это и Марокко, и Китай, и США, все борются друг с другом, но побеждаем пока мы.

Платит потребитель? Повышается пошлина — растет цена на рынке, и мы не так уж много и теряем в результате? Работает такой механизм, что антидемпинговая пошлина просто повышает цену на том рынке, на который вы приходите, и эту пошлину фактически платит покупатель?

Андрей Гурьев: Пошлину всегда платит покупатель, но, тем не менее, пошлина является дискриминационным механизмом, именно, по отношению к самому покупателю. Мы сегодня живем в том мире, когда практически все сельское хозяйство во всем мире, так или иначе, дотируется государством. Ситуация, допустим, в Европе, на мой взгляд, просто сюрреалистична: европейский химический бизнес закрывается, он неэффективен и неконкурентен по себестоимости, но эти пошлины остаются.

Позволяют ему все равно выжить.

Андрей Гурьев: Они уже не позволяют ему выжить. Там идет постоянное закрытие производств, но, тем не менее, пошлины остаются. И мы, при помощи российского государства, боремся с пошлинами.

В этом году вы возглавили Российскую ассоциацию производителей удобрений, такое цеховое индустриальное объединение. Наверное, действуете в рамках ВТО. Ваш первый опыт сражений при помощи процедур ВТО позволяет какие-то выводы сделать, как они работают в отношении российских компаний?

Андрей Гурьев: У меня вывод один: правила ВТО больше не работают во всем мире. Теперь формируются другие правила. Это Трансатлантический альянс, это Транстихоокеанский альянс, это какие-то уже новые региональные самородные организации, которые могут сделать торговлю между Европой и США беспошлинной и принести им какой-то результат, но оставляя всех за бортом. Не сказать о том, что это новые, искусственные санкции, введенные против всего остального мира, я лично не могу.

И все-таки в ВТО есть процедуры, которыми можно пользоваться. Как ругательство у нас говорят — «пойдите в суд». «Пойдите в суд ВТО» — это ругательство в квадрате, то есть результат будет через 20 лет? Чего-то удалось добиться?

Андрей Гурьев: Может быть, не через 20, может быть, лет через пять, но, наверное, результат будет. Результат, наверное, даже не в том, что мы пойдем в ВТО и будем судиться по их правилам. Я думаю, что, наоборот, нужно формировать позицию сегодня в Европе, в Брюсселе, в Еврокомиссии, как раз поменять эти дискредитационные меры, потому что они в первую очередь вредят самим себе.

С другой стороны, у вашей компании очень важные достижения в этом году: вы включены в индекс MSCI Russia — это специальный индекс, который отбирает самые важные российские компании-эмитенты. Попадание в этот индекс вообще сразу повышает капитализацию. Как это случилось, как это повлияло, было ли это стратегической целью компании? Что это дало акционерам?

Андрей Гурьев: Безусловно. Мы стали второй компанией за последние два года, которая была включена в этот индекс. В условиях санкций, в условиях всех тех проблем, которые происходят вокруг России и в мире. Это говорит о том, что те обещания, которые мы давали инвесторам и акционерам, мы выполняем.
В последнее время ежегодно увеличиваем выпуск удобрений на 5-10%, и, наверное, мы единственный глобальный игрок в отрасли, которому это удается. За последние два года смогли нарастить мощности по выпуску удобрений только за счет оптимизации бизнес-процессов почти на 1 млн тонн (на 13%) — до 6,9 млн тонн.

В первом квартале мы увеличили производство на 10% — до 1,9 млн тонн, на 12% — во втором, и надеюсь, что и дальше мы сохраним эту тенденцию с точки зрения увеличения бизнеса.

Увеличивается наша маржа, увеличивается наш оборот. Даже учитывая падение цен на удобрения во всем мире, девальвация усилила эффект от всех тех процессов по повышению эффективности, которые мы проводили последние годы. В результате, сегодня компания «ФосАгро» в своем сегменте — самая эффективная компания в мире. Сегодня это нашло отражение и в индексе, и в оценках инвесторов.

С момента IPO мы выросли на 11,1%: в апреле, на ожиданиях включения наших акций в MSCI, максимальная стоимость наших бумаг доходила до $15,75 за глобальную депозитарную расписку. (GDR). Главным образом увеличилась ликвидность GDR, объемы ежедневной торговли наших бумаг, мы стали хорошей голубой фишкой на российском рынке.

А free-float сколько сейчас?

Андрей Гурьев: Приблизительно 20,6%.

То есть это очень большой объем, и, получается, рынок очень ликвидный.

Андрей Гурьев: Раньше для инвесторов это был несколько неликвидный рынок; в ходе SPO мы увеличили free float, и после вхождения в MSCI ежедневные обороты по торгам нашей бумагой увеличились где-то с 3,7 млн до 9,3 млн долларов в день. Это, конечно, хороший показатель, хорошая ликвидность, хорошая возможность для инвесторов свободно покупать и продавать наши бумаги. Мы, действительно, видим сегодня, что рыночная оценка компании движется к ее фундаментальной оценке. Хотя, конечно, относительно наших конкурентов за границей мы все еще сильно недооценены. Но, я думаю, это пройдет.

От финансовых рынков перейдем, как говорится, к земле, к сельскому хозяйству внутри России. Все-таки вы не просто мегакомпания, вы производите минеральные удобрения. Мы знаем, что сельское хозяйство у нас демонстрирует рост, особенно зерновые культуры. Растет ли спрос в России на вашу продукцию?

Андрей Гурьев: Безусловно. Антисанкции, которые ввело российское правительство, является одним, наверное, из ключевых моментов для роста сельского хозяйства. Плюс девальвация, плюс хорошие цены на продукты сельского хозяйства — кукурузу, сою, зерно, которые торгуются в долларах. Сегодня сельхозиндустрия — одна из самых прибыльных в стране. Хорошим доказательством являются наши поставки удобрений. За I квартал этого года к I кварталу 2015-го мы нарастили наши отгрузки на внутренний рынок в два раза. Это колоссальная цифра, она говорит о том, что спрос есть. И сегодня крупные холдинги, просто фермеры покупают удобрения, прекрасно понимая, что это инвестиции в следующий урожай.

Хочется поговорить об этой цифре, что в два раза увеличились закупки минеральных удобрений. Я понимаю, что правильнее было бы спрашивать министра сельского хозяйства, но это связано с тем, что просто увеличилась площадь посевов, или с тем, что хозяйства стали финансово обеспеченнее, что в прошлые годы они недобирали, а сейчас вышли на те технологические показатели, которые являются оптимальными?

Андрей Гурьев: В прошлом году тоже был достаточно ощутимый провал, но относительно даже 2014-го и предыдущих лет все равно динамика роста российского потребления минеральных удобрений составляет приблизительно 7-9% в год. Это большие цифры. В позапрошлом году средний уровень потребления был 5,4 млн тонн всех удобрений, в этом году мы точно сделаем 6 млн, в следующие годы, если продолжится такая динамика, это уже 7 млн. За счет чего?

Во-первых, беспрецедентная поддержка государства: 237 млрд рублей — это все субсидии сельскому хозяйству в этом году. Действительно, сегодня мы видим, что эти деньги доходят до потребителя — либо это холдинг, либо это фермер. Есть оборотка, решили проблемы с финансированием, — механизм запущен, работает эффективно. Да, может быть, субсидии распределяются несколько размазанно по всем, нежели фокусируются на эффективных производителях. Ведь именно эффективные производители сегодня показывают самый большой рост, потому что они понимают, что это экономика масштаба, и, действительно, сельское хозяйство в России — это индустрия, которую надо развивать и куда надо вкладываться. Это такая же индустрия, как производство удобрений, как нефть.

И, конечно же, помогли меры производителей удобрений по сдерживанию цен для поддержки аграриев и для увеличения внутреннего потребления, ведь мы верим в наш рынок.

Сейчас этим уже никого не удивишь. Сейчас трубят повсюду: сельское хозяйство — это один из самых прибыльных бизнесов в России. Миллиардеры вкладывают деньги именно в сельское хозяйство.

Андрей Гурьев: И это факт. Я считаю, что он обладает самым большим потенциалом. Нам все равно придется кормить весь мир, потому что к 2050 году численность населения будет уже 9,6 млрд человек. Это невообразимая цифра. Я надеюсь, мы с вами увидим, как это будет происходить. И однозначно увидим, как будет происходить развитие отрасли. Рядом находится Китай, Азия — точки самого большого роста численности людей, куда также будут увеличиваться продажи.
Собственно, уже продаем в Китай, как стало известно в этом году.

Цены на минеральные удобрения внутри России отличаются от среднемировых? У всех свои торговые режимы и режимы поддержки сельского хозяйства. По сравнению, скажем, с Европой и нашими братьями по СНГ?

Андрей Гурьев: Могу сказать одно точно: цены в России на удобрения сегодня самые низкие в мире. Цена наших удобрений, а продаем мы в сто стран мира, во многом определяется стоимостью логистики, перевалки, финансирования и прочих вещей. Допустим, если я продаю в Латинскую Америку, мне нужно доехать до порта и перевалить в порту, погрузить на корабль, довезти в Латинскую Америку, перевалить в порту Латинской Америки, загрузить в самосвал, довести до базы. У наших аграриев в расходах эта составляющая незначительна.

Без самосвала нигде не обойдешься.

Андрей Гурьев: Особенно в Латинской Америке — не хватает инфраструктуры, железных дорог. Объективно одно: сегодня российский потребитель минеральных удобрений получает самые дешевые удобрения в мире.

Это мы хорошо знаем на примере нефти, да и зерна — наших экспортных товаров. Всегда возникает вопрос, что если у нас прекрасный экспортный рынок — а это так в химической отрасли — то растет цена и на внутреннем.

Андрей Гурьев: Объективно, мы живем в открытом мире.

Нет ли противодействия со стороны вполне здорового сельскохозяйственного лобби, чтобы как-то сдержать цены на минеральные удобрения? Так же как на технику, трактора, но особенно на удобрения, потому что это экспортный товар, в отличие от комбайнов и тракторов.

Андрей Гурьев: Зерно — тоже экспортный товар...

И есть попытки сдержать в том числе экспортные цены, чтобы зерно и хлеб не стоили слишком дорого в России.

Андрей Гурьев: Надо просто производить достаточно много зерна и заниматься именно инвестициями в производство зерна. Это происходит сегодня, рабочая ситуация.

Цена в России — такая же цена минус транспортная и пошлинная составляющая? И все счастливые, и нет политической грызни на этот счет?

Андрей Гурьев: Конечно. Были некоторые моменты в прошлом году и в начале этого, тем не менее, нам удалось объяснить и правительству, а также тем структурам, которые лоббировали пошлины, что это не рабочие механизмы, и в конечном итоге, приведут к тому, что будет так же, как и за границей, то есть цены просто повысятся на минеральные удобрения. Да на что угодно. Надеюсь, дискутировать по этому вопросу больше не придется. Факт один: сегодня, при нынешних ценах на зерно, кукурузу, сою, мясо и прочие продукты, сельхозпроизводитель, имея себестоимость в рублях, является самым прибыльным и маржинальным производителем в мире.

Из ваших встреч, наблюдений на форуме какой бы вы выделили лейтмотив?

Андрей Гурьев: Становится теплее.

Business FM от 24.06.2016