Успехи России на мировом сельскохозяйственном рынке еще недавно давали повод заговорить о зерне как о «новой нефти». Но как показал 2019 год, эта ставка может не сыграть. Владельцам терминалов сложно привлечь экспортеров, чей бизнес страдает от низких мировых цен: они вынуждены сами загружать собственные мощности, что отрицательно сказывается на их рентабельности. Недалека ситуация, когда в России появится избыток инфраструктуры, в которую госкомпании продолжают активно инвестировать.
«Нефть когда-нибудь закончится, а зерно — никогда»,— так глава ВТБ Андрей Костин в ноябре рисовал перспективы работы на новом для группы рынке. В уходящем году ВТБ зашел на него со свойственным для себя масштабом и амбициями. За несколько месяцев группа стала владельцем долей в Новороссийском комбинате хлебопродуктов (НКХП), Объединенной зерновой компании (ОЗК), крупнейшего в стране парка зерновозов и, кажется, не собирается останавливаться. Подконтрольный ВТБ трейдер «Мирогрупп ресурсы» к декабрю стал вторым экспортером зерна в стране, отгрузив 2,16 млн тонн.
Формула «зерно — новая нефть» появилась не случайно. В 2017–2018 сельскохозяйственном году РФ экспортировала рекордные 52,4 млн тонн зерна, и с тех пор тема о России как о «житнице всей планеты» стала одной из любимых у первых лиц. Президент Владимир Путин на каждой большой пресс-конференции рассказывает, как РФ обогнала в зерновом экспорте страны ЕС и США. В текущем сезоне РФ может экспортировать тоже достойные 45 млн тонн зерна. Но рекорды в тоннах — это еще не все, заработать на этом рынке оказалось не так просто.
Первыми поднять заработки, ожидая роста поставок, попытались владельцы терминалов. Но мировая конъюнктура сложилась неудачно: в августе 2019 года пшеница из РФ торговалась по $195 за тонну, годом ранее — на $40 дороже. Аграрии же продавать зерно не спешили: они хорошо заработали в прошлые годы и проблем с оборотными средствами не испытывали. В итоге заключившие контракты экспортеры выполняли их в лучшем случае «в ноль», а ожидаемой волны клиентов терминалы не дождались. В сентябре ставки на перевалку начали снижаться до $15–16, сейчас они на уровне $12 за тонну, и зерновозы не выстраиваются в очереди у терминалов.
Как рассказывает крупный экспортер, многие трейдеры ушли из портов на Черном море из-за обострившейся конкуренции. А загружать терминалы было необходимо, чтобы не допустить простоя и убытков. «Мирогрупп ресурсы», как говорили на рынке, готова была платить за зерно по $10 за тонну «сверху», чтобы не допустить простоя НКХП. Стоит ли говорить, как такая стратегия сказывается на рентабельности бизнеса? На конец года ситуация все еще складывается не лучшим образом. На зарубежных рынках пшеница стоит около $217 за тонну (13500 рублей по курсу ЦБ на 24 декабря), а местные аграрии не всегда готовы к сделкам и по 13000 рублей за тонну.
Как долго сохранится такая ситуация, предсказать сложно. Цены на зерно гораздо более изменчивы, чем на нефть. При этом у нефтяных держав есть ОПЕК+, где те могут договориться о сокращении добычи и поддержать котировки. А на зерновом рынке надеяться можно только на погоду: сильная засуха в стране-производителе, и цены идут вверх, хорошие урожаи — тренд меняется. Даже за относительно спокойные шесть месяцев сезона котировки российской пшеницы колебались в диапазоне $190–220 за тонну. Интерес к инвестициям в инфраструктуру для экспорта зерна из России тем временем не утихает. Господин Костин уже анонсировал планы по строительству новых терминалов на Черном море. А ОЗК к 2024 году хочет расширить мощность НКХП с текущих 6,7 млн тонн до 15 млн тонн, на что потребуется 25 млрд рублей.
Для работающих на зерновом рынке госкомпаний вопрос прибыли может быть не на первом месте. Трейдеры сразу опасались, что их интерес — ужесточение контроля над очередной отраслью. Но что остается делать частному бизнесу? В США владельцы пустующих помещений в торгцентрах готовы приплачивать арендаторам за трафик. Возможно, к этой практике начнут прибегать и владельцы зерновых терминалов в РФ. Некоторые игроки, видимо, уже понимают сомнительность перспектив. Так, группа «Дело» в этом году начала поиск покупателя пока еще на долю в своем зерновом терминале КСК и вела переговоры с китайской COFCO и саудовской SALIC. Но иностранные инвесторы, вероятно, оказались осторожнее российских госбанков.
"Коммерсантъ" №240 от 27.12.2019 |
RSS канал
