Предприятия на приграничных территориях Белгородской и Курской областей не могут получить от страховых компаний возмещения за строения и технику, пострадавшие во время обстрелов. Совокупный ущерб предпринимателей уже превысил 1,5 млрд руб. Но оценщики не хотят ехать под обстрелы, а страховщики якобы «отказываются выполнять свои рыночное предназначение». Представители последних заявляют, что бизнес пытается переложить на них свои убытки и риски. В юридическом сообществе надеются, что разрешить накопившиеся вопросы помогут новые федеральные нормативные акты.
Проблемы бизнеса, ведущего хозяйственную деятельность на приграничных территориях, и его взаимодействие с силовиками и страховыми компаниями обсуждались в ходе круглого стола, организованного в конце прошлой недели «Деловой Россией» в Курском госуниверситете. Открывая заседание, председатель реготделения организации Олег Малахов заметил, что предприниматели не могут получить компенсацию даже по застрахованному имуществу и в результате «получают перспективу потери бизнеса и невосполнимых потерь». «Важно выработать предложения, чтобы скорректировать нормативную базу»,— подчеркнул министр промышленности, торговли и предпринимательства Курской области Михаил Аксенов.
Представители бизнеса подтвердили, что никаких компенсаций за понесенный во время обстрелов ущерб взыскать не могут.
«Терминал “Нехотеевка” эвакуировали ночью 24 февраля вместе с таможенным органом, с тех пор он без присмотра — доступ в 20-километровую зону ограничен, там стоят войска,— рассказал председатель совета директоров белгородского промпарка "Волоконовский" (в числе прочего управляет таможенно-логистическим терминалом в международном пункте пропуска "Нехотеевка" на автодороге Белгород-Харьков) Сергей Лисов.— 21 мая в 6 утра в здание прилетело несколько кассетных снарядов. Мы обратились за компенсацией ущерба в "Ингосстрах", где страховались десять лет. У нас попросили документы следственного органа. Следственный отдел СКР по Белгородскому району принял обращение и заверил, что отправил данные в Москву, а сами они ничего предоставить не могут. Спустя долгое время нам в районном отделе выдали документ о возбуждении уголовного дела по статье "убийство". Но в "Ингосстрахе" заявили, что компенсация возможна только по статьям об умышленном уничтожении имущества, хулиганстве, вандализме и диверсии. Теперь мы пытаемся получить от следствия документ о том, что являемся потерпевшими по указанным статьям».
Директор ГК «Инбитек» Игорь Чернов рассказал, что после попадания снарядов по его предприятию в белгородском Шебекине (выпускает металлоконструкции) он попытался выяснить, будет ли обстрел расцениваться как форс-мажор: «Оценку должна давать областная Торгово-промышленная палата, но ее представители ехать на предприятие категорически отказались. Я показывал разрушения по видео — у меня сложился «боевой TikTok» уже. В итоге выдали заключение «прилет был, форс-мажором назвать отказываемся», пояснив, что причина отказа – отсутствие введенной чрезвычайной ситуации или военного положения».
Господин Лисов заметил, что представители страховых компаний также отказываются выезжать для оценки повреждений в приграничную зону, а следователи такими полномочиями не обладают: «Возможно, стоит донести до лиц, принимающих решения, пожелание перевести приграничные регионы в другой статус, чтобы можно было получать компенсацию по уголовным делам, когда рядом погиб или пострадал человек».
Заместитель гендиректора по развитию Курской агропромышленной компании (входит в «Моснефтегазстройкомплект») Руслан Плетнев рассказал, что компания не может полноценно вести сельхозработы в приграничной зоне. Более 50% земель, принадлежащих компании, оказались «запертыми» между границей и фортификационными сооружениями: «Часть полей усеяна минами с обеих сторон, разрушены склады и сушильное оборудование, подрывалась техника… а по уголовным делам об убийстве страховое возмещение не выплачивается. Часть персонала сидит без работы более года, мы несем логистические затраты, продолжаем платить муниципалитету за неиспользуемую землю — возможно, стоит хотя бы отменить арендную плату и предоставлять компенсацию упущенной выгоды».
По словам господина Плетнева, компания за время спецоперации понесла 1,2 млрд руб. прямого убытка.
Начальник юридического отдела ООО «Теткинский сахарный завод» (также входит в «Моснефтегазстройкомплект») Виталий Тапилин рассказал, что страховщики ссылаются на статью Гражданского кодекса об освобождении от выплат в случае боевых действий. «Мы обращались в СКР, возбуждают уголовные дела об убийстве.., передают в Москву и дальше ничего не идет»,— заметил он. Господин Тапилин напомнил, что компания сейчас судится с Минобороны, а в целом «убытки колоссальные — 350 млн руб. только поверхностные»: «После того, как мы восстанавливаем часть разрушенных зданий, туда прилетает снова. Подрядные организации завышают ценники и отказываются от работы, специалистов простаивающего завода переманивают на другие предприятия, но мы надеемся в ближайшее время запустить предприятие».
Господин Лисов подтвердил, что расценки на услуги кровельщиков в приграничье выросли в несколько раз — до 2 тыс. руб. за квадратный метр. При этом на таких территориях есть и другие проблемы. По словам белгородского бизнес-омбудсмена Владислава Епанчинцева, «буквально вчера» к нему обратилась предприниматель, недавно заключившая контракт с компанией из Московской области, но из-за условий спецоперации «чуть-чуть его просрочившая»: «В итоге она уже включена в реестр недобросовестных поставщиков. Севернее вообще нет понимания того, что у нас происходит».
Страховщики уверены, что правильно отказывают в выплатах. Директор курского филиала «Альфастрахования» Ольга Качибая заверила, что «проблем с взаимодействием со страхователями нет»: «Но для выплат риски должны быть обозначены в правилах страхования и полисе. Связанные с боевыми действиями риски никогда, в том числе и до 24 февраля, не включались страховыми компаниями в перечень для страхования. То есть события (обстрелы.— «Ъ») не будут признаны страховым случаем».
«Как можно заставить страховые компании страховать подобные риски, которые тоже хотят получать прибыль? Это возможно только на госуровне — если это сделают обязательным видом страхования»,— заметила госпожа Качибая.
По ее мнению, можно создать пул компаний, которые смогут страховать «околовоенные» риски на приграничных территориях: «Но пока таких инструментов нет».
Она заметила, что даже в случае возбуждения уголовного дела по статье о диверсии повреждение в результате обстрела «не выглядит страховым случаем»: «Предполагается, что диверсия – это некое единичное событие. Мы тоже должны соблюдать закон, нас проверяет Центробанк». Директор курского филиала «РЕСО-Гарантия» Марина Брежнева согласилась, что страховые компании готовы «платить по страховым случаям, обозначенным в договоре».
«По вашей логике получается, что клиент платит всегда,— заметил Руслан Плетнев.— Мы берем кредит, банк берет имущество в залог, оно должно быть застраховано. У нас пострадал самоходный опрыскиватель стоимостью 30 млн руб., но страховым случаем повреждение признано не было, в итоге опрыскиватель не работает, а обязательства перед банком остались. Если это форс-мажор, то пусть тогда клиент не возвращает кредит».
«Страховые компании не выполняют свое рыночное предназначение. Клиенту говорят: нам нужны твои деньги, а проблемы не нужны»,— заметил Владислав Епачинцев. Госпожа Качибая возмутилась: «Вы хотите, чтобы убытки одного бизнеса были покрыты за счет другого. Страховые компании всегда честно прописывали, за что готовы заплатить». «Как нам работать на технике у границы, если ее никто не страхует?»— недоумевал господин Плетнев. «Это ваши предпринимательские риски»,— напомнила Ольга Качибая.
Управляющий партнер коллегии адвокатов «Гриб, Терновцов и партнеры», член Общественной палаты РФ Александр Терновцов констатировал, что «к такой нестандартной ситуации (СВО) никто готов не был»: «Надеемся на выход поручений (правительства) на федеральном уровне, но предпринимательское сообщество должно озвучивать свои предложения».
Источник: «КоммерсантЪ-Черноземье» от 30 января 2023 года |
RSS канал
